Редкая патриотическая открытка к 100-летию Отечественной войны 1812 года с рекламой духов Акционерного Общества Парфюмерии «Модернъ-Париж». На открытке воспроизведена картина В.В.Верещагина «В Городне — пробиваться или отступать?», на которой французский император запечатлён в штабе своей армии в селе Городня в момент тягостных размышлений о дальнейшей судьбе похода. Какие-либо выходные данные на оборотной стороне (см.фото) открытки отсутствуют, равно как и указание автора картины. Возможно, данная открытка никогда не выходила по почтовому ведомству, а выполняла роль рекламной вкладки к юбилейной продукции популярной тогда «Наполеоновской линии» парфюмерной фабрики «Модернъ-Париж». Оригинал, состояние хорошее.
«Судьбе надоело быть ко мне благосклонной…» — так охарактеризовал сам Наполеон своё смятение после 18-часовой битвы под Малоярославцем и последующую ночь в селе Городня, в течение которой император был вынужден принять окончательное решение: пытаться ли вновь пробиться к Москве или похоронить мечты о завоевании России — а с ней и всего мира. Выбор нелёгкий, особенно если учесть, что непосредственно перед походом окрыленный своими успехами Наполеон позволил себе высокомерные и опрометчивые обещания относительно сроков окончания войны. И вот теперь, в отчаянии сжав голову руками, «самый великий из французов» мучительно искал какого-то знамения, подсказки или намёка на то, что уже наутро он должен был объявить своим маршалам. Однако никакого знамения не случилось. Императору предстояло самому принять важнейшее в своей жизни решение. И, как известно, утром следующего дня такое решение было принято. Остатки великой армии повернули на запад. Началось отступление французских войск, превратившееся в бегство.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. И всё же зададимся вопросом: мог ли Наполеон в ту судьбоносную ночь принять другое решение? Как и многие великие люди, Наполеон не был набожным, однако верил в приметы. И если правы те, кто утверждает, будто у каждого места на свете есть своя метафизика и тайные связи с Историей, то остаётся признать: холодной ночью 12 октября 1812 года великий французский император сам того не зная выбрал крайне неудачное место для принятия столь судьбоносного решения.
Начать с того, что усадьба Городня, на дальней окраине которой в доме ткача Кирсанова остановился Бонапарт, была заложена в 1185 году сыном основателя Москвы Дмитрия Долгорукого — Борисом, а в начале XIII века перешла в семейные владения московского князя Ивана Калиты — главного «собирателя русских земель». Столь тесная связь усадьбы с Москвой, пылающей теперь за спиной императора, наверняка заставила бы его задуматься о правильности выбора места для ночлега.
Но это только начало. К моменту появления Наполеона усадьбой на протяжении многих лет управляла вдова князя Владимира Голицына — Наталья Петровна, волевая и своенравная женщина, позже получившая в свете прозвище «усатой княгини» (к старости на лице у Натальи Петровны пробились усы). Дед Натальи Петровны — бывший денщик, а позже один из сподвижников Петра I граф Григорий Петрович Чернышёв, с 1731 по 1735 был генерал-губернатором Москвы. Именно ему «старая столица» была обязана появлением уличного освещения. И уж чего наполеон точно не мог знать, так это того, что и сын Натальи Петровны, князь Дмитрий Владимирович Голицын, генерал от кавалерии, через несколько лет после окончания войны также станет генерал-губернатором Москвы и на этом посту стяжает себе славу её «восстановителя».
От Москвы тайные связи усадьбы тянутся в Санкт-Петербург. По инициативе энергичной Натальи Петровны, затеявшей еще во второй половине XVIII века капитальное переустройство усадьбы, главный корпус барского дома усадьбы был возведен в 1798 году архитектором Андреем Воронихиным, автором Казанского собора в Санкт-Петербурге (строительство завершено в 1811 году). Удивительным образом именно этому собору предстояло стать своеобразным памятником Отечественной войны 1812 года. Уже на следующий год после войны в левом приделе Казанского собора был погребён её главный герой — фельдмаршал князь Михаил Илларионович Кутузов. В его честь внутри храма были развешены захваченные у французов знамена, штандарты и ключи от взятых городов, а также личный жезл наполеоновского маршала Даву. Заметим, что катафалк для перевозки тела фельдмаршала и оформление его могилы в соборе выполнил всё тот же архитектор Воронихин.
Но всё это будет через год, а пока что Наполеон входит в заснеженное село Городня и останавливается в небогатом доме ткача Кирсанова. Барская усадьба, построенная по последней моде позднего классицизма XVIII века, в эти дни пуста: Наталья Петровна живет в усадьбе только до осени, а зиму традиционно проводит в Москве.
Главный дом усадьбы с семейным вензелем Голицыных на фронтоне никогда и не был жилым: в нём проводились лишь балы и светские приёмы, сами же хозяева жили в двух флигелях справа и слева от главного здания усадьбы. Как знать, останься упрямая княгиня в ту зиму в своём имении, быть может, у Наполеона появился бы шанс избежать своей печальной участи. Дело в том, что «усатая княгиня» была известна своим современникам в том числе как… заядлая картёжница.
Да-да, Наталья Петровна не только любила сыграть в карты по-крупному, но и гадала на них. Когда зрение княгини стало отказывать ей, для неё изготовили специальные крупные карты с большими значками мастей. Впрочем, поговаривали, что эти уловки были от лукавого, и хорошее зрение Наталье Петровне было не так уж и нужно. Ходили слухи, что старая княгиня обладает особыми тайными знаниями в этой сфере. Через много лет после разгрома Наполеона эти слухи дойдут и до Александра Сергеевича Пушкина. Мало того, его давнишний приятель штабс-капитан Сергей Голицын — дальний родственник княгини — клялся и божился, что и сам однажды сумел отыграть проигранное именье, воспользовавшись комбинацией из трёх карт, подсказанных ему Натальей Петровной. Заинтригованный Пушкин с помощью всё того же Сергея Голицына сумел попасть на светский приём в Городню, где и познакомился с княгиней. Вскоре обладавшая тайными знаниями старая княгиня была воплощена в образе графини Томской в повести Пушкина «Пиковая дама».
Понятно, что даже краткосрочное пребывание в столь неординарном месте не могло пройти для Наполеона благополучно. На следующий день, так и не придя за ночь ни к какому решению относительно того, стоит ли ему благоразумно отступить или безнадёжно, но геройски пойти на прорыв кутузовских войск, наполеон со свитой едва не попадают в руки казаков, внезапно выскочивших из леса в глубоком тылу французских войск. К счастью для Наполеона, казаки не распознали неприятельского императора и накинулись на артиллерийский обоз. А Наполеон в тот момент принял два важных решения: возвращаться во Францию и всегда держать при себе яд — чтобы не попасться в плен врагу живым. Наверное, было бы не вполне корректно сравнивать чувства Наполеона, проигравшего войну в момент, когда победа была у него в руках, и пушкинского Германа, вытянувшего пиковую даму вместо туза. Но степень разочарования, несомненно, была у обоих схожей.
В дальнейшем судьба еще не раз таинственным образом сближала всех участников этих событий. В 1837 году гибнет А.С.Пушкин, а через три месяца вслед за ним умирает и старая княгиня. Её могила расположена в Донском монастыре в Москве. И в том же 1837 году на Невском проспекте у Казанского собора открывается памятник М.Кутузову и Барклаю де Толли. Их появление за год до установки памятников воспел А.С.Пушкин в своем стихотворении «Художнику» словами: «Здесь зачинатель Барклай, а здесь завершитель Кутузов». История завершила свой цикл. Москва — сожженная, но сохранившая свою магическую силу, одержала победу над Наполеоном, а затем великодушно поделилась лаврами с северной столицей.
В наши дни село Городня превратилось в маленькую деревушку на берегу речки Городенки в сотне километрах от Москвы. Дом ткача Кирсанова не сохранился. На его месте еще в конце XIX века был построен новый дом, который сгорел во время боёв Великой отечественной войны в 1941 году. Больше на этом месте никто ничего не строил, и сейчас здесь заросший кустами пустырь.
Усадьба Городня после революции была национализирована, а в феврале 1919 г. здесь была создана первая в Калужской губернии крестьянская земледельческая коммуна, получившая название «Красный городок». Впоследствии городок превратился в посёлок, который носит это название и по сей день. В 1934 году коммуна была реорганизована в колхоз, а в декабре 1941 года немецкие войска сожгли колхоз вместе с главной усадьбой. Дом «усатой княгини» перестал существовать. После войны главный дом усадьбы отстроили заново, и теперь в нём расположена школа.
Из оригинальных построек, помнивших Наталью Петровну и рыскавших в поисках съестного солдат Наполеона (сама деревня Городня находится в двух милях от барской усадьбы), можно отметить бывший ледяной погреб, где хранился лёд и скоропортящиеся продукты питания, а также так называемые официантские флигели.
К сожалению, нам не удалось найти достоверной информации о российско-французском Акционерном обществе парфюмерии «Модернъ-Париж», чья реклама красуется на открытке из коллекции «Маленьких историй». Известно лишь, что это была одна из ведущих российских парфюмерных компаний, основанных поселившимися в районе Немецкой слободы в Москве французскими колонистами, большинство из которых осело в Первопрестольной после войны с Наполеоном. Французские предприниматели торговали, в основном, парфюмерией, на том самом знаменитом Кузнецком мосту в Москве. В отличие от товарищества «Ралле и Ко» фабрики Брокара, своим современникам марка «Модернъ-Париж» запомнилась не столько ароматом продукции, сколько изяществом флаконов, созданных на лучших российских стекольных заводах братьев Грибковых и заводах Ивана Ритинга.
Наполеон же так и остался остался жить в не завоеванной, но завороженной им России: в косметических линиях ведущих парфюмерных компаний, разноцветных патриотических открытках, винах и конъяках, и даже в названии популярного торта. Враг России, так и оставшийся предметом обожания и кумиром для тысяч восторженных российских барышень и романтически настроенных юношей. Человек, чье имя априори сулило любому товару коммерческий успех. Полководец, обласканный и жестоко обманутый судьбой — как и будущий литературный герой, с которым судьба незримо свела его всего на одну ночь…
