Номер американского иллюстрированного еженедельника «Pictures St. Louis Post-Dispatch» от 22 апреля 1945 года, посвященный похоронам Франклина Рузвельта. Первые полосы издания (являвшегося иллюстрированным приложением к крупнейшей газете Сент-Луиса «St. Louis Post-Dispatch») содержат репортаж с похоронной процессии 32-го президента США, чья внезапная смерть 12 апреля 1945 года вызвала в агонизирующем Третьем рейхе эйфорию (Геббельс сообщил фюреру об этом событии так: «Звезды предсказывали, что поворот в судьбе свершится во второй половине апреля. И вот он настал!»), а в самих США породила немало слухов и домыслов. Еще несколько полос издания посвящены участи немецких солдат, пленённых союзниками. Однако для нас интересно другое. На станицах 6-7 еженедельника под заголовком «Drawings made for Hitler» («Рисунки, сделанные для Гитлера») опубликованы графические черно-белые иллюстрации на военную тематику, созданные художником Йозефом Аренсом в ходе Второй мировой войны по личному заказу Адольфа Гитлера. Как известно, фюрер испытывал болезненный интерес к изображениям казни своих политических противников, а также к натуралистическим рисункам и фотографиям с полей развязанной им войны. Недаром же специально для него Йозеф Геббельс начнёт выпускать еженедельную кинохронику событий Deutsche Wochenschau, которая позже станет частью массовой пропаганды. Вот и талантливый немецкий художник Йозеф Аренс получит предписание фюрера отправиться на фронт, чтобы писать для Гитлера свои работы с «живой натуры», прямо с передовой.
* * *
2 ноября 1979 года творческая богема крохотного немецкого городка Ункель, что на полпути между Кёльном и Висбаденом, провожала в последний путь местную знаменитость — 78-летнего художника Йозефа Аренса. Соседи знали его как эксперта по местным рейнским винам, автора иллюстрированной брошюры «Вина Ункеля», создателя графических рисунков на пейзажную и промышленную тематику, хорошего семьянина, скромного творца. Наверняка многие из них даже понятия не имели о том, что больше 30 лет жили по соседству с одним из любимых художников Адольфа Гитлера. И не просто любимым, а можно сказать, избранным — ведь именно ему прячущийся в подземном бункере фюрер поручил исполнить свой последний творческий каприз. Несмотря на смертельную опасность, Аренс выполнил это непростое поручение. Правда, нацистскому лидеру так и не пришлось подержать в руках выполненные на передовой рисунки – многие из них он увидел только на страницах западной прессы в последние недели своей жизни. Йозеф Аренс попал в плен к американцам, которые и опубликовали уже выполненный им по поручению Гитлера «заказ».
Отношение Гитлера к живописи и живописцам всегда было особым, даже трепетным – и дело тут не только в его неудавшейся карьере художника (кстати, в последнее время интерес к его ранним романтическим акварелям неуклонно растет). Отставной ефрейтор искренне верил, что именно выверенными художественными приемами и средствами можно доступнее и убедительнее всего донести до народных масс нужные идеи – в его случае, идеи национал-социализма. Он горел желаниям переустроить не только Германию, но и весь мир в соответствии со своими представлениями о прекрасном и гармоничном.
Оттого, наверное, армия «придворных» фотографов и портретистов фюрера ширилась пропорционально росту его могущества. Фриц Эрлер, Франц Трибш, Конрад Хоммель, Хуго Леман, Хуберт Ланцингер – вот далеко не полный список художников, чьё творчество должно было, по замыслу Гитлера, войти в историю вместе с ним самим. В этом списке, кстати, нашлось место даже бывшим российским подданным – например, художнику Отто фон Курзеллю, урожденному российскому дворянину из Санкт-Петербурга, стоявшему у истоков зарождения германского нацизма и дослужившемуся до чина оберштурмбаннфюрера SS (о творчестве и жизни Курзелля читайте в статье «Сменивший двуглавого орла на нацистского»).
Впрочем, в ряду обласканных фюрером художников Йозеф Аренс стоял несколько особняком. В отличие от остальных — того же Курзелля — использовавших живопись для демонстрации своей преданности Гитлеру, сам Аренс никогда не писал портретов фюрера, не пытался задавать живописных канонов, не критиковал внезапно объявленных представителями «дегенеративного» искусства коллег. Он просто обладал редким графическим талантом. Этот талант и решил использовать Гитлер.
Йозеф Аренс родился 4 апреля 1904 года в небольшой германской деревеньке Эдинген, население которой не насчитывало и тысячи человек. Уже на следующий год семья Аренсов переехала в Вестфалию, в большой шахтерский город Гельзенкирхен, в котором производится добыча коксового угля (многим россиянам он больше известен по местному футбольному клубу «Шальке»). Это были довольно спокойные и даже зажиточные для Германии времена — страна активно налаживала торговые отношения с соседями. А вот юность у Йозефа наверняка была нелегкой – в 1914-ом Берлин развязал Первую Мировую войну, вынудившую население потуже затянуть пояса, ну а послевоенная гиперинфляция 1921-1923 годов и вовсе загнала немцев в глубокий экономический кризис (подробнее о гиперинфляции в Веймарской Республике читайте в истории «Когда миллиарды не в радость»). Но, несмотря на все трудности, Йозеф в это время учился в школе искусствоведения, изучал живопись в Висбадене и Мюнстере. Сам Аренс позже утверждал, что закончил знаменитую Мюнхенскую Академию художеств, в которую в свое время так и не смог поступить Гитлер. В Мюнхене он учился у знаменитого искусствоведа Вольфганга Целлера – самого востребованного немецкого композитора своего времени. Именно Целлер стал автором саундтреков к пропагандистским нацистским фильмам, но при этом умудрился не вступить в НСДАП. Судя по всему, в душе он вообще не принимал идей Гитлера – доказательство тому музыка к мультипликационным и антифашистским фильмам. Но были в его коллекции и картины, запрещенные к показу после 1945 года – в их числе музыка к антисемитской ленте «Еврей Зюсс», фильму «Правитель» и некоторым другим. Даже при большом желании и внутренней порядочности сохранять полностью нейтральную позицию людям искусства в Германии эпохи национал-социализма не удавалось. Участь сия не миновала и Аренса. Но это будет потом.
А в 1924 году, пока еще национал-социализм в Германии не набрал полную силу, молодой талантливый художник предпринимает целый ряд ознакомительных поездок по Европе, передней Азии, Северной Африке и Америке. Впечатления от своих путешествий он переносит на многочисленные графические рисунки, которые он составлял в тематические альбомы. Эти работы не только экспонировались в различных художественных салонах, но и побеждали на творческих фестивалях. К сожалению, лишь единицы из ранних графических картин Аренса дошли до наших дней. Известно, что в Германии был издан иллюстрированный дневник его путешествий под названием «По следам царя Душана», а также сборник «Охота» (с предисловием знаменитого философа Хосе Ортеги-и-Гассета). К концу 20-х годов Йозеф всерьез увлекся иллюстрированием деловых и промышленных газет и журналов – в шахтерском Гельзенкирхене к этому многое располагало. В 1931 году по инициативе Йозефа Аренса в том же индустриальном Гельзенкирхене с целью популяризации искусства было создано поселение художников «Halfmannshof». Оно разместилось в старых фахверковых крестьянских домах и сегодня считается самым старейшим немецким учреждением такого рода. Идея Аренса и его единомышленников была проста – они хотели объединить под одной крышей свободных творцов и ремесленников самых разных направлений и жанров, которые, состязаясь в своем мастерстве, могли бы поднять культурный уровень промышленной Рурской области на достойный уровень. К слову, нечто подобное ранее происходило и в России, где в районе современных Балтийских улиц в Москве было создано объединение «Всекохудожник» (подробнее об этом читайте в заметке «Самое народное из искусств»).
Из «Halfmannshof» вышли такие знаменитости, как писатель и актер-кукольник Генрих Деннеборг, золотых дел мастер Вилли Шпюркель, книжник Хайнц Кляйн, скульптор Карл Шмитц, художник Вильгельм Ненгелькен и многие другие талантливые немецкие творцы. Здесь же Йозеф познакомился со своей будущей супругой Бертой Обертюшен, с которой он обвенчается в декабре 1936 года. Известно, что именно семья Берты, приехавшей в Вестфалию из Нюрнберга, оказывала Аренсу помощь в публикации его графических работ в немецкой прессе. После прихода к власти нацистов художникам и скульпторам пришлось на время отказаться от традиционного немецкого стиля и принять нацистские культурные стандарты. Известно, например, что скульптор Хуберт Нич в 30-40-е годы активно работал в так называемом «арийском» стиле.
В 1943 году Гельзенкирхен подвергся стратегической бомбардировке союзнической авиации, в результате три четверти города было разрушено — «Halfmannshof» закрылся. В ту пору Германии было уже не до искусства. В 1944 году территория гельзенкирхского завода Gelsenberg Benzin AG была превращена в филиал Бухенвальда, в котором разместили около 2000 венгерских женщин. Их труд использовали в местных шахтах. Согласно официальным данным, около 150 узниц навсегда остались в этих рудниках.
Сам Аренс официально числился в составе «Halfmannshof» вплоть до 1943 года. Еще до начала Второй Мировой войны Йозефу заказали серию рисунков на сельскохозяйственную тему. Эти работы были опубликованы в ежемесячном аграрном журнале «Odal», который выпускался Имперским управлением аграрной политики НСДАП. Изображения старательных немецких фермеров, которые благодаря внедрению передовых агротехнологий снабжали сельхозпродукцией Третий Рейх, получись у Йозефа очень правдоподобными и наглядными.
Графические рисунки Аренса вообще отличались натурализмом и сходством с реальностью. С помощью своего карандаша или грифеля он создавал картины, на которых умудрялся передать не только то, насколько хорошо или плохо сложен его герой, но и его настроение, озабоченность, усталость. Он прорисовывал каждую деталь, замечал мельчайший нюанс, улавливал взгляд, продумывал любой жест. И обязательно изображал своего персонажа при деле, в динамике – играющим на духовом инструменте, измазанным машинным маслом во время ремонта сеялки, пьющим пиво из бутылки. Оттого, наверное, его рисунки так похожи на архивные черно-белые фотографии. Эта специфика рисунков Аренса и приглянулась Гитлеру.
В 1940 году графические работы Аренса на аграрную тематику опубликовало британское издание «Лондонские иллюстрированные новости». После этого Гитлер пригласил Йозефа в Берлин для личной беседы – это было высшее признание заслуг в Третьем Рейхе. Фюрер вообще очень любил задушевные разговоры «о высоком» с людьми искусства. О таких вот посиделках в тесном кругу вспоминал в своих мемуарах и личный фотограф Гитлера Генрих Гофман, фотокамера которого сняла всю нацистскую верхушку (подробнее о работах Гофмана и других немецких хроникерах, работавших на Третий Рейх, читайте в истории «Агрессия в режиме 3D»). Подробности разговора с Гитлером мы знаем со слов самого Аренса – своими воспоминаниями он поделился уже весной 1945 года после того, как сдался американцам. Йозеф рассказал, что фюрер очень тепло обратился к нему со словами «брат-художник», уверял гостя, что мечтает после завершения войны снова вернуться к своему любимому занятию – живописи и архитектуре. Аренс, со своей стороны, восхитился художественным талантом фюрера, особенно циклом его картин с изображением французских деревень, вспомнил, что репродукции работ Гитлера висят в домах многих немецких семей. После дежурного обмена любезностями фюрер перешел к делу: попросил Йозефа лично присутствовать в расположении немецких войск на передовой, чтобы создать масштабную графическую историю войны. Была ли у Аренса возможность отказаться от этого предложения? Вопрос риторический.
Гитлер был сторонником тотального контроля за стилем жизни, мыслями и публичными высказываниями представителей богемы. «…Актеры и художники настолько во власти своих фантазий, что время от времени приходится, помахивая у них перед носом указательным пальцем, возвращать их на землю», — говорил он в беседе с министром пропаганды Йозефом Геббельсом. После такого вот «возвращения на землю» мирные немцы на картинах Аренса сменят скрипки на пистолеты, сеялки на танки… Это по заказу фюрера у германских работяг на лицах проступят железные скулы, руки нальются стальными рельефными мышцами, а в запавших от усталости глазах появится нездоровый металлический блеск… «Задача разумной культурной политики в том, чтобы своевременно обнаруживать будущие таланты и оказывать им покровительство, чтобы они имели возможность благодаря своим наклонностям создавать шедевры, как для современников, так и для будущих поколений», — говорил фюрер. Под такое покровительство неожиданно для себя и попал 38-летний художник Йозеф Аренс. Впрочем, справедливости ради заметим, что не только немецкие, но и советские вожди любили покровительствовать и приближать к себе творческую богему — так ею было сподручнее управлять (подробнее о «придворных» художниках Ленина и Сталина читайте в статье «Властитель муз»).
Надо сказать, что художественные пристрастия отставного ефрейтора Адольфа Гитлера оказались определяющими для развития немецкой культуры в годы правления национал-социалистов. Он считал, что германское искусство должно по форме и содержанию выражать идею «народности». В этом смысле работы Аренса полностью соответствовали его вкусу – в них не было ни намека на авангардизм, сюрреализм и прочие отторгаемые фюрером течения. В своей книге «Моя борьба» он предельно четко выразился по поводу авангардизма как художественного течения: «Руководители государства обязаны бороться против того, чтобы сумасшедшие могли оказывать влияние на духовную жизнь целого народа. Предоставить свободу такому «искусству» означает играть судьбами народа. Тот день, когда такого рода искусство нашло бы себе широкое признание, стал бы роковым днем для всего человечества». Вот так: по разумению Гитлера вовсе не тот день, когда он развязал Вторую Мировую войну стал роковым для всего мира, а тот, когда народ признал бы авангардизм.
Интерес Гитлера к работам современных ему живописцев был гораздо меньшим, чем к старинным шедеврам. Он вполне справедливо полагал, что новейшая немецкая живопись не дала миру по-настоящему великих мастеров, которые могли бы сравниться талантом с Кранахом или Дюрером. Потому для Аренса вдвойне ценно было внимание фюрера к его картинам. Это было равносильно знаку качества в мрачную пору действия мракобесного гитлеровского закона о конфискации произведений «дегенеративного искусства».
Под этот закон попало более 20 тысяч картин, заточенных в спецхранилища, проданных на аукционах Фишера в Люцерне или сожженных в 1938 году во дворе Главной пожарной команды в Берлине. В вопросах культуры фюрер не терпел разногласий, он отлучал от профессии любого, чьи взгляды на искусство не совпадали с его видением. Гитлер говорил: «Когда я по окончании войны смогу осуществить свою широкую строительную программу, то соберу вокруг себя лишь истинные таланты, а тех, кто к ним не принадлежит, даже близко не подпущу к этим работам, пусть даже они предъявят сотни рекомендаций от всех академий». Йозефу Аренсу такие рекомендации и не понадобились бы, ведь его включил в касту небожителей лично фюрер. Впрочем, как мы позже выясним, не все работы художника из Гельзенкирхена могли быть одобрены его покровителем.
Итак, Йозеф вошел в число избранных военных корреспондентов-иллюстраторов. В 1940 году он отправился во Францию, чтобы запечатлеть, как нацисты берут страны Бенилюкса, громят французские порты, проходят чеканным маршем по Парижу. Впрочем, в Третьем Рейхе был не один такой военный художник. Вместе с Аренсом на передовой были вынуждены делать фронтовые зарисовки такие талантливые немецкие живописцы как Курт Кранц, Эмиль Ризек, Хисберт Палми, Эрнст Кречман, Альфонс Людек и многие другие. Одни работали в цвете, было немало и тех, кто делал графические картины. Но именно исполненные реализма рисунки Аренса произвели неизгладимое впечатление на фюрера. Уже в 1941 году в Берлине вышло подарочное издание в оригинальной суперобложке — альбом с 45-ю литографиями военных зарисовок Йозефа Аренса и Отто Бруиса под названием «Люди и оружие немецкой армии» («Männer und Waffen des Deutschen Heeres» — есть в коллекции «Маленьких историй»). Внушительные габариты книги — 50 х 65 см – позволяли читателям рассмотреть каждую деталь армейских будней немецкого солдата, а также новейшие артиллерийские орудия, танки, корабли, самолеты и прочую военную технику. В 1942 году Аренс получил за эту серию рисунков первую премию на художественном фестивале Вестфалии. Издание альбома стало еще одним признанием таланта Йозефа нацистами. Ведь Палата культуры Рейха, выполняя волю фюрера, осуществляла тотальный контроль над распределением художественных и издательских заказов, отпуском художественных материалов, продажей произведений. Работы Йозефа благополучно прошли этот контроль. А иначе и быть не могло – каждая из них до того, как попасть в издательство, побывала на столе фюрера. Заметим, что в коллекциях артефактов этот альбом встречается довольно редко, а уж полным набором литографий могут похвалиться лишь единицы. Художественное мастерство Аренса до сих пор у многих вызывает восхищение.
После выпуска этого альбома Аренс снова отправился во Францию – создавать новую серию своих военных рисунков. Продемонстрировать Гитлеру законченную коллекцию Йозеф должен был 1 апреля 1945 года. Однако этой встрече не суждено было состояться. В марте 1945 года американские издания сообщили сенсационную новость – художник фюрера сдался союзническим войскам. Аренс был обнаружен американцами 10 марта 1945 года, а уже 14 марта в газете «The Deseret News», выпускавшейся в американском Солт-Лейк-Сити, вышла заметка под названием «Художник Гитлера попал в руки захватчиков». Статья сообщала читателям о том, что после форсирования американскими войсками Рейна им добровольно сдался живописец Йозеф Аренс, передав при этом все свои графические работы.
«Солдаты увидели на берегу Рейна большое поместье. Их встретил дворецкий, который чопорно заявил, что эта резиденция – лишь скромная лачуга для слуг, которая предваряет шикарный дворец фрау Багель – вдовы мыльного магната из компании «Persil» (Карла Августа Багеля, потомки которого, кстати, по сей день председательствуют в совете акционеров компании Henkel – прим. редакции «Маленьких историй»). Одно из крыльев этого огромного строения занимал Йозеф Аренс — друг семьи. Перед военными предстал робкий и испуганный человек, одетый в гражданский костюм. Он заявил, что выполняет здесь свою художественную миссию — после двух лет рисования в военной Франции завершает составление альбома, на которое ему было отпущено еще два года. Аренс продемонстрировал стопку своих работ — 150 больших литографий, на которых были запечатлены батальные сцены с участием немецких солдат. Рисунки очень дотошны в деталях, выполнены почти с фотографической точностью, честно зафиксировали выражение лиц уставших и не очень счастливых солдат Вермахта. Аренс заявил, что не собирался бежать от американских войск, потому что считает, что война давно проиграна, и помочь Гитлеру может только чудо. Но сам Аренс не верит в такие чудеса», — пишет автор статьи Майк Левин, который лично общался с Йозефом. Завершает свой материал журналист словами о том, что заказанные Аренсу рисунки фюрер теперь сможет увидеть только на страницах союзнических изданий, и вряд ли они его порадуют.
Левин не ошибся, союзническая пресса активно публиковала изображения захваченных художественных трофеев. Уже 22 апреля 1945 года фотоприложение «Pictures St. Louis Post-Dispatch» к крупнейшей газете американского Сент-Луиса «St. Louis Post-Dispatch» посвятило этой теме целый разворот. Предлагаем рассмотреть эти страницы детально, тем более, что внимание к деталям – это, как мы успели заметить, творческий «конек» Йозефа Аренса. Материал вышел под названием «Рисунки, сделанные для Гитлера». Из небольшой заметки мы снова узнаем о том, что немецкий художник Йозеф Аренс, который по личному заказу Гитлера создавал рисунки о военных действиях Вермахта, был захвачен американскими войсками. Далее следует интервью все того же Майка Левина, который написал предыдущую заметку о пленении Аренса: «Самое удивительное в военных литографиях Аренса, заказанных Гитлером, — это несчастье и разочарование в глазах немецкого солдата. Во время сжигания Роттердама, в боях во Франции мужчины показаны им в самом разном настроении — усталые, злые, упрямые. Но не разу еще Аренс не изобразил простого немца как героя войны, самодовольного и удовлетворенного завоеваниями. Поэтому, пожалуй, даже хорошо для Аренса, что фюрер так никогда не увидел его коллекцию. Художник заявляет, что его цель была антивоенной. «Я сам против войны», — говорит он. «Я хотел показать, что война приносит разорение и разрушение». Его рисунки дотошны в мелочах, каждое оружие четко прорисовано. Однако отмечу существенную нехватку акцента на мертвых и раненых. И хотя Аренс позиционируется как отличный иллюстратор, а не великий художник, я верю, что Аренс создал наиболее знаковый набор военных сцен на настоящий момент. «Здесь нет пропаганды, я все это видел», — заявляет он. Я считаю, что Гитлера никогда полностью не отказывался от своей ранней мечты стать художником. Он выбрал Аренса для того, чтобы он создал то, что он хотел бы сделать сам. Но в своих образах Аренс поступил наоборот. Реальность предала Гитлера», — делится впечатлениями Левин.
«Снаряжение горного стрелка из баварских Альп, перевозящего оборудование спецслужб, включая длинную веревку», гласит редакционная подпись к рисунку, на котором изображен исхудавший, загоревший до черноты под палящим альпийским солнцем солдат. Напомним, горные стрелки были легкой пехотой Вермахта, подготовленной для ведения боевых действий на пересеченной местности в условиях высокогорья. Такой тип ландшафта исключал возможность использования тяжелого вооружения, поэтому горнострелковые дивизии чаще располагали лишь специальными горными орудиями. К физической подготовке горных стрелков предъявлялись повышенные требования – ведь им приходилось не только носить на себе оружие и все свои вещи, которые обычные пехотинцы сдавали в обоз, но при этом заниматься альпинизмом. Так что Аренс очень точно подметил изможденный вид этого долговязого арийского вояки.
Комментарий редакции к следующему рисунку: «Крупнокалиберный миномет ведёт огонь по врагу. Из-за потрясающей отдачи орудия экипаж нажимает на курок с помощью шнура, находясь на некотором расстоянии. Скрупулезная тщательность, с которой прорисованы детали механизма, характерный признак художественного стиля Аренса». В данном случае речь идет, скорее всего, об одной из береговых мортир Вермахта, которые из-за большой силы отдачи (все-таки каждый снаряд весил 300-400 кг и пролетал до 10 километров) перед выстрелом опускали днищем на грунт. Подобное вооружение было разработано германской армией еще в 1908 году. И именно такие мортиры обстреливали блокадный Ленинград.
Подпись редактора к другом рисунку: «Период затишья во время наступления», так можно назвать эту картину Аренса. Пехотинец, напряженный, с немигающими глазами, сидит на корточках за деревом в болотистой местности, наблюдая за врагом. Подобные сюжеты характерны для художников, изображающих солдат. Кажется, что эта война им осточертела». Перед нами застывший немецкий солдат: его каска заляпана грязью, гимнастерка порвана болотными колючками, лицо оцарапано ветками, сапоги утопают в глине. Он всматривается вперед, пытаясь предугадать направление удара противника. Задумывается ли он в эту минуту, что он идет по чужой земле, захватывает чужие города, убивает ни в чем не винных людей? Аренс считает, что такие мысли все же мелькают в его голове. Он уверен, будь у немецкого солдата выбор, он обязательно вернулся бы домой.
Еще одна картинка: «Сцена во французском Дюнкерке. Разведчики и пулеметчики на мотоциклах отдыхают после битвы за Ле Панн. Здесь, как и на других литографиях, чувствуется разрушительный и рутинный характер войны, а не гордость и радость от победы». Эта четверка немецких вояк спокойно прикуривает на фоне разрушенной ими гавани. Они даже не поднимают глаз на окружающий апокалиптический пейзаж, не замечают, что вокруг них нет ни одного живого места, что они оставляют после себя только хаос и разруху. Разбитые машины и дома, потопленные корабли и береговые укрепления. Это их рутинная работа и сейчас у них перекур. Такие вот трудовые будни солдат Вермахта.
Еще одна красноречивая подпись: «Группа пехотинцев на марше. Видимо, они возвращаются из боя, их лица равнодушные и усталые. Все несут Маузеры, винтовки и канистры с противогазами, которые обычно используются для складывания ручных гранат и личные вещи, а не самих противогазы. Так Аренс изобразил пехоту — «Королеву войны». В потной гимнастерке, пыльных сапогах, с отрешенным взглядом и исказившемся в болезненной гримасе от смертельной усталости лицом – такая у Йозефа Аренса «королева войны» пехота. Совершенно очевидно, что эти пехотинцы и не думают сейчас о том, что захватили очередной французский город или порт. Они просто в отчаянии от того, что после короткой передышки им снова придется идти в бой. Ну а в канистрах от противогаза солдаты Вермахта, действительно, чаще всего носили личные вещи – все-таки газовые атаки остались на полях Первой Мировой войны.
Следующий рисунок и комментарий к нему: «Еще одна сцена в Дюнкерке после Британской эвакуации демонстрирует разрушительную силу войны. На фоне горящих масляных резервуаров и площади, усыпанной обломками, прозаически движется наездник, выполнивший свое дело». Аренс снова предлагает увидеть зрителю разруху будничным взглядом солдат Вермахта. Заметим, что этот рисунок был создан уже после того, как британские войска успешно эвакуировались с захваченного немцами французского побережья. Этот эпизод Второй Мировой войны до сих пор вызывает массу споров у историков. Немцы могли запросто уничтожить британцев, попавших у Дюнкерка в «мешок», однако Гитлер неожиданно для всех отменил наступление, позволив свершиться «дюнкеркскому чуду» — эвакуации более 330 тысяч войск союзников. По сути, этот стратегический просчет фюрера дал возможность Великобритании сохранить свою армию.
«Реймсский собор после артиллерийского налета. Входы защищены стеной, но на фасаде остались шрамы от флангового огня», — так описывает редакция следующую картину Аренса. Надо сказать, что знаменитый Реймсский собор весной 1940 года уже не первый раз пострадал от рук немецких захватчиков. Во время Первой Мировой войны храм был оккупирован германцами и целых четыре года оставался в зоне боевых действий, в результате чего оказался в руинах. Его реконструкция завершилась только в 1938 году. Вторая Мировая война не была для храма столь разрушительной, но повреждения все же были. Мало кто знает, что разбитые во время артиллерийских налетов скульптуры Реймсского собора после войны не были заменены новыми копиями, а аккуратно склеены из обломков. Примечательно также, что 7 мая 1945 года именно здесь, в Нотр-Дам де Реймс, был подписан исторический документ о прекращении военных действий между Францией и Германией.
Подпись к очередной зарисовке: «На фоне разрушенных во время наступления немецких войск городских зданий в сторону фронта движется тяжелая полевая гаубица. Артиллерию Аренс изобразил на конной тяге». Еще один рисунок, где фоном к основному действию выступают пепелище и разруха. Или они и есть главное действие в картинах Аренса? Вряд ли фюрер был бы вдохновлен таким мрачным видением его «победоносной» войны. Впрочем, в 40-ом году она все еще грезилась ему легким завоевательным походом, а к моменту сдачи в плен Аренса уже наверняка казалась полной катастрофой.
Следующий комментарий: «Действия на море. Гильзы после выстрела сразу выбрасываются из орудия на вспомогательный крейсер. Оба члена экипажа выглядят напряженными и мрачными. Художник был скрупулезен и отразил на своем рисунке каждую деталь видимых механизмов, даже головки заклепок». Уже знакомое нам выражение закопченных от порохового дыма лиц уставших от долгого напряжения солдат. Они, словно каменные истуканы, лишены каких-либо эмоций, механически выполняют доведенный до автоматизма набор действий. Так надоевших им действий.
«Маршем по Франции. На конном лафете тяжелая полевая гаубица движется по шоссе вслед за отступающей французской армией. По обочине дороги разбитая и брошенная техника, на переднем плане три французских шлема», — читаем мы под другим рисунком. Аренс изобразил нам вовсе не марш триумфаторов, а шествие варваров, сметающих все на своем пути. Художник намеренно запечатлел замыкающую часть движущейся колонны – впереди у нее новый город, который она также беспощадно сотрет с лица земли. Лежащие у обочины французские каски лишь усиливают гнетущее впечатление тотальной опустошенности. Заметим, что Аренс, действительно, крайне редко изображал тела убитых солдат, старался обходиться в своем творчестве более гуманными, но не менее действенными приемами.
Еще один точный комментарий: «Аренс назвал этот рисунок просто «Выигранная атака». Немецкий солдат, стоящий на страже у неизвестного французского порта вскоре после его захвата. Дым все еще поднимается от горящих в гавани установок, грузовое судно лежит на причале, усеянном обломками. Часовой застыл в задумчивости». Наверняка эта картинка еще долго стояла перед глазами французов. Этот солдат убивал, закатав рукава. Он устал убивать и захватывать. Но у него приказ. Приказ человека, заказавшего художнику Аренсу этот рисунок.
В нижней части разворота редакция разместила для контраста единственный мирный рисунок Аренса с такой подписью: «В отличие от других рисунков, это сцены из доков, где идет разгрузка небольших лодок во французском порту Ла-Рошель. Когда Аренса захватили, он заявил, что не хотел войны и с удовольствием уединился бы в какой-нибудь рыбацкой деревушке». Сразу бросается в глаза отсутствие на полотне мужчин в военной форме, разрушенных зданий, осколков орудий, дыма от взрывов. Нам удалось отыскать еще один рисунок Аренса, на котором он запечатлел мирный порт Ла-Рошель. В эту серию вошло 8 литографий. Некоторые источники утверждают, что один из экземпляров Дуайт Эйзенхауэр заказал для военного музея в Форт-Уэрте, в штате Техас.
Рисунки Аренса публиковали не только американские газеты, но даже мексиканские. Так, издание «Еxcelsior» в апреле 1945 года разместила на своих страницах статью «Рисунок для Гитлера, так и не дошедший до своего адресата». Более того, в 2015 году эта же газета снова напомнила своим читателям об этом событии, отметив таким образом 70-летие выхода заметки. Надо сказать, что содержание этой статьи оказалось во многом схоже с материалом, представленным в нашем артефакте. Судя по всему, интервью, взятое Марком Левиным у художника Гитлера, было растиражировано по всему миру. Газета пишет о том, что фюрер нанял Аренса для того, чтобы тот воплотил в жизнь его мечту – создал графическую историю победоносной войны Третьего Рейха. Рисунки Йозефа в материале называют произведениями искусства, в которых откровенно и правдиво отображена неприглядная военная реальность. Газета также повторяет мысль Майка Левина о том, что попади эти рисунки в руки Гитлера, вряд ли тот похвалил бы Аренса – уж слишком разочарованными, уставшими и озлобленными получились у Йозефа солдаты Вермахта. Аренс нарисовал Гитлеру не триумфальную и победоносную, а полную разрухи и опустошения войну. Даже трудно предположить, какими бы вышли у Аренса немецкие вояки, побывай он, скажем, во фронтовом Сталинграде или под Москвой. Хочется верить, что его карандаш с той же достоверностью передавал бы увиденное в русских степях.
Сегодня вряд ли удастся установить, сколько послевоенных газет публиковали военные рисунки Йозефа Аренса, заказанные ему Адольфом Гитлером. Наверняка немало – миру нужны были наглядные доказательства бесчеловечности и бессмысленности развязанной фюрером кровавой бойни, которую не могли не заметить даже его художники. Вот только почему-то ни одно из этих изданий не удосужилось разместить на своих страницах снимок самого Йозефа Аренса. Миллионы людей по всему миру видели его правдивые рисунки, но никто не знал, как выглядит сам художник. Единственный снимок Йозефа Аренса уже в преклонных годах разместил немецкий интернет-портал рейнских виноделов. И это не случайно. Дело в том, что после войны художник покинул дом вдовы Карла Багеля и поселился в старинном немецком городке Ункель, который славился своим вином еще со времен Средневековья. В краю, поросшем виноградной лозой, Аренс начал заниматься виноделием. Причем его интересовал весь процесс – от выращивания и снятия винограда, до его обработки и розлива напитка по бутылкам. В 1955 году он даже выпустил книгу «Вино в Ункеле», в которой с присущей ему тщательностью проиллюстрировал каждый этап производства виноградного нектара, отдал должное людям всех профессий, которые задействованы в нелегком процессе виноделия. И благодарный Ункель отплатил Аренсу той же монетой – увековечил его имя в книге памяти и установил в его честь мемориальный камень.
Книга Йозефа Аренса о виноделии и иллюстрации к ней
В 1964 году Аренс арендовал в Ункеле студию, в которой жил и работал до самой смерти. Здесь подолгу гостили многие немецкие писатели, актеры, журналисты и даже политики. Видимо, Йозеф очень скучал по созданному им поселению художников в Гельзенкирхене, ему не хватало творческой атмосферы, вот он и создавал её сам. А ещё Аренс разработал дизайн двух флагов Клуба юных подмастерьев Ункеля, под которыми местная молодежь до сих пор учится у своих родителей виноделию.
На закате жизни Йозеф снова начал рисовать на индустриальную тему, выпускал картины и литографии с рейнскими пейзажами и архитектурой, изредка получал заказы от местных властей. Но военных сцен он больше никогда не рисовал. Йозеф Аренс, действительно, не любил войны. Он сдержал обещание: после разгрома фашизма полностью посвятил себя мирному творчеству. Его не стало 2 ноября 1979 года.
А вот созданный им «Halfmannshof» продолжает жить. С начала 50-х годов в это место вновь начали съезжаться художники и архитекторы со всей Германии. Здесь открылся новый выставочный павильон, были отреставрированы фахверковые постройки, началась упорная творческая работа. Можно сказать, что именно постояльцами поселения художников был создан мирный облик послевоенного Гельзенкирхена — с его садами и скверами, мозаичными панно, парковыми скульптурами, футбольным стадионом. В наши дни «Halfmannshof» стал символом свободного творческого труда. Когда никто уже не сможет обратиться к художнику с высочайшей просьбой «нарисуй мне войну»…
Интересный очерк. А вот насчет «дегенеративного искусства», то в этом Гитлер был прав: оно размножилось и стало просто тошнотворным. Дошло до того, что Д.Хёрст получил национальную премию Британии по искусству за… инсталляцию гниющей и окруженной мухами коровьей головы, в которой копошились черви. А сегодня это вообще самый богатый художник в мире…