«Ведь всё, что нёс, ты не донёс,
Значит, ты ничего не принёс»…
Популярная рок-группа 90-х
На протяжении более чем полувека многочисленные идеологи и последователи этого единственного в своём роде жанра в искусстве — Ленинианы — стремились как можно точнее донести до потомков «необолганный», выражаясь языком Маяковского, образ вождя. Для этого они ввели жёсткие каноны изображения и описания В.И.Ленина, создали и утвердили множество универсальных штампов, раз и навсегда регламентировали основные сюжетные линии, в которых вообще мог фигурировать вождь мирового пролетариата. Однако достигнутый ими эффект оказался ровно противоположным поставленной цели. Лишённый творческого развития и возможности интерпретации, образ В.И.Ленина не только оказался страшно далёким от оригинала; в нём ещё оказались начисто вытравлены все проявления человеческого начала. Ильич стал каменным, и неподвижным и мёртвым — не только физически, но и в сердцах миллионов граждан, уставших от однотипных портретов и затасканного имени вождя.
* * *
Искусство в тоталитаризме вообще — это искусство комбинирования многоугольных клише. Игра с ледяными осколками — собери, мальчик, слово «вечность». Соберешь — отпущу. Сколько советских писателей, художников, режиссеров, скульпторов вольно или невольно втянулись в эту игру. Да и с распадом Советского Союза такие игры, разумеется, не закончились — архетипам вообще конец не свойственен. На карте мира осталось немало уголков, где позируют перед придворными живописцами и готовятся к своим мавзолеям деспоты и тираны. Тем полезнее, возможно, и нам сегодняшним вглядеться в картину и задуматься — где же брала своё начало советская Лениниана?
Портретов Ленина до революции было написано крайне мало, а до нас дошли и вовсе единицы. Это вполне объяснимо: Владимир Ильич часто жил на конспиративных квартирах, по поддельным документам, форсировал границы там, где их переходить было не положено, писал свои инструкции по разжиганию революционного пожара под псевдонимом — в общем, стремился быть неузнаваемым для большинства. Тем не менее, несколько дореволюционных изображений вождя все же уцелело — скетчей, случайных набросков художников, лично знавших скрывавшегося от полиции отца революции. Честь такая выпала, например, Науму Аронсону и Александру Магараму. Советские искусствоведы совершенно справедливо замечали, что выполнены эти портреты на весьма скромном художественном уровне. Зато коллекционную ценность они имели огромную — ведь их можно пересчитать по пальцам.
После 1917 года ситуация кардинально меняется. Случайные зарисовки и фотографии уходят в прошлое, теперь проводятся профессиональные фотосессии. Петр Оцуп и Моисей Наппельбаум, советские мастера фотоискусства, становятся авторами эпохальных снимков Владимира Ленина. Особенно интересен портрет работы Наппельбаума, сделанный в январе 1918 года. Вождь позировал Моисею Соломоновичу лишь однажды, а результат стал знаменит на весь мир. А вот как сам как сам Наппельбаум рассказывал о своей работе над портретом Ленина:
«По дороге в Смольный я с волнением думал о предстоящей встрече с великим человеком. Удастся ли мне сделать достойный портрет? Я смотрел на склоненную над столом голову Ленина, старался уловить энергичный, живой взгляд его чуть прищуренных глаз, в которых светился острый, пытливый ум. Я следил за быстро меняющимся выражением его подвижного лица. В его лице, в каждом жесте, в том, как он разговаривал, как смотрел, слушал, в брошенном на меня взгляде – во всем чувствовались неподдельный интерес, глубокое уважение к человеку. Какими неуместными показались мне все мои излюбленные приемы, световые эффекты, изломанные линии! Я понял, что только совершенными, самыми строгими и незатейливыми средствами можно правдиво воплотить образ Владимира Ильича. Я решил сфотографировать голову Ленина крупным планом. Чтобы очертить линию его широких плеч, я вложил пластинку горизонтально, а чтобы передать его полный ума, живой, прозорливый взгляд, попросил Владимира Ильича смотреть в аппарат. Меня тревожил серый, однотонный свет хмурого дня. И вдруг выглянуло солнце и осветило своими лучами Владимира Ильича… Когда В.И. Ленину показали его портрет и попросили автограф для распространения фотографии, он поставил свою подпись. А затем на том же листе бумаги внизу написал: «Очень благодарю товарища Наппельбаума. Ленин».
С этого момента художники, наконец, получают уникальную возможность систематически писать вождя «с натуры», наблюдать и фиксировать все, что их интересует во внешности Владимира Ильича. В черновиках и эскизах все еще можно увидеть Ленина без глянца и ретуши. Эти материалы позже станут наиценнейшими первоисточниками для построения канонов хорошо известной нам гигантской индустрии, в которую постепенно переросла Лениниана.
Любопытно, что своеобразной точкой отсчета для массовых фотосессий и набросков с натуры стал 1920 год. Именно тогда художников начали допускать не только в зал заседаний правительства, но даже приглашать в рабочий кабинет Ильича в Кремле. Да-да, в Кремле в 1920 году у партийцев кипела своя работа, а у живописцев — своя. Художники Иван Пархоменко и Натан Альтман писали у рабочего стола вождя целыми днями, а в зале заседания II конгресса Коминтерна над портретами Ленина-оратора корпели Георгий Верейский и Леонид Пастернак. Во время работы Коминтерна право делать наброски получил еще один художник-реалист, ученик самого Репина — Исаак Бродский. Он выполнил целую серию рисунков, один из которых показал Ленину и попросил автограф. Посмотрев на изображение, Ильич заявил: «Что-то на меня не похоже». Но, тем не менее, подпись оставил, сказав, что в первый раз подписывает то, с чем не согласен.
Исаак Израилечич был первым, кто выполнил живописный портрет Ленина. Кроме того, Бродский нашел две удачные темы, которые стали едва ли не основными во всей Лениниане, — задушевное общение Ильича с народом и выступление вождя с трибуны перед рабоче-крестьянскими массами. Именно они будут воплощены в тысячах полотен, из которых хрестоматийным примером, знакомым каждому, кто учился в советской школе, стали «Ходоки у Ленина» кисти Владимира Серова (1950 год).
А вот автором ахроматического силуэтного портрета Ленина стал Сергей Чехонин. Он тоже был приглашел работать в Кремль в 1920 году. На основе беглых зарисовок того периода Чехонин и выполнил этот оригинальный портрет вождя, который был исключительно популярен в 30-е годы.
Кстати, Ленин был не самым простым натурщиком. Так, Сергей Чехонин позднее рассказывал: «Внешность его (Ленина) производила впечатление огромной волевой сосредоточенности. Крайняя подвижность его позы и лицевой мускулатуры делали его весьма трудною моделью для художника. Рисовал я его в профиль, который все время находился в движении».
С 1920 по 1922 года в Кремле работает художник-скульптор Николай Андреев. Именно с его именем прежде всего связывают рождение Ленинианы. До революции он был ярким представителем модернизма в изобразительном искусстве, создателем очень интересных скульптур в Москве. Прежде всего, памятника Гоголю на Никитском бульваре (установлен в 1909 году). За него критика столько хвалила и ругала Андреева, что скоро всем стало ясно — памятник выдающийся. В списке его гениальных творений также барельеф Георгию Победоносцу на фасаде Третьяковской галереи, памятник доктору Ф.П.Гаазу в Малом Казённом переулке, памятник А.Н.Островскому перед Малым театром, памятники Герцену и Огареву во дворе МГУ на Моховой, барельефный фриз гостиницы Метрополь…
Андреев и после революции удивительно плодовит и работоспособен. Создается впечатление, что в Кремле его «программой-максимум» стало зафиксировать каждое мгновение жизни, каждую мимическую особенность председателя Совнаркома СССР. Эти эскизы сегодня занимают целый зал Центрального музея Ленина в Москве. Получив разрешение работать в Кремле, скульптор с невероятной интуицией торопится одну за одной создавать различные модели вождя — Ленин за столом, Ленин слушает доклад, Ленин пишет доклад, Ленин думающий, Ленин выступающий… Провидец! Вспомним, как востребована вскоре станет такого рода скульптура, — в кабинетах начальников и на главных городских площадях, в садах и парках, в школьных пионерских комнатах и библиотеках, на протяжении всей истории государства советского. И ничего, что на первых эскизах лицо вождя мирового пролетариата может удивить нас несколько непривычными чертами или выражением. Пройдет несколько лет, и на основе в том числе и этих работ будут созданы жёсткие каноны изображения Ильича, в которых уже не будет места человеческим эмоциям…
Однако первый памятник Ленину в бесчисленной веренице таковых был создан вовсе не Андреевым. И даже не Евсеевым и Щуко, как иногда ошибочно указывается в официальных статьях советских искусствоведов (Сергей Евсеев и Владимир Щуко прославились созданием знаменитого памятника Ленину, который был торжественно открыт 7 ноября 1926 года на Финляндском вокзале в Петербурге, точнее — Петрограде).
Автором первого официально согласованного изваяния вождю стал скульптор Исаак Менделевич, а установили этот памятник в Уфе еще в 1924 году — за два года до установки постамента на Финляндском вокзале. После смерти Ленина советские власти приняли постановление об увековечении его памяти, тем самым официально положив начало Лениниане (см. заметку «В начале великого мифа»). Специальная комиссия в мае провела конкурс и одобрила проект местного умельца, техника-строителя Д.Ларионова. Для монумента нужна была скульптура Ленина в полный рост, которую не могли изготовить в Башкирии. Тогда вдова вождя Надежда Крупская посоветовала товарищам обратиться к московскому скульптору Менделевичу, у которого была готова нужная модель в глине. Интересно, что Менделевич получил указание показать свое произведение друзьям и соратникам Ленина — Сталину, Красину, Рудзутаку и согласовать с ними образ дорогого Ильича. Возражений от комиссии не последовало, и Менделевич получил разрешение на отливку монумента в бронзе.
Памятник торжественно открыли в Уфе 7 ноября 1924 года. Вождь предстал во всей красе — стоя, в полный рост. На постаменте установили мемориальную доску с надписью: «В. И. Ленину трудящиеся г. Уфы. 1 мая 1924 года». На гранитном цоколе — высокая мраморная колонна, украшенная гербом и орнаментом и увенчанная глобусом, высеченным из белого мрамора. Глобус был опоясан цепями, и только над территорией СССР цепь была разорвана. Рядом с колонной на гранитном постаменте высился скульптурный портрет Ленина.
Впрочем, В.И.Ленин в исполнении скульптора Исаака Абрамовича Менделевича, впоследствии лауреата Сталинской премии, простоял в уфимском сквере всего 15 лет. В 1939 году в город приехал другой известный скульптор, также подвизавшийся на ниве Ленинианы — С.Д.Меркуров, занимавший в то время пост главы всесоюзной Комиссии по проверке состояния памятников Ленину. Осмотрев монумент в Уфе, Меркулов распорядился каменную стелу оставить, а статую Ленина заменить на другую — его собственной работы. Так «стоящий» Ленин в центре Уфы превратился в «сидящего», каковым остается и по сей день.
Следы же статуи работы Менделевича с той поря теряются. По данным местного краеведа Ю.Узикова, старый памятник был перенесен на производственную территорию нынешнего завода «Гидравлика», однако обнаружить монумент в наши дни не удаётся.
Той же осенью 1924 года Совнарком СССР предложил уже знакомому нам Николаю Андрееву выполнить большой живописный портрет Владимир Ильича для зала заседаний Совнаркома. Было озвучено пожелание, чтобы портрет «изображал Ленина таким, каким его видели всегда на заседаниях правительства: простым, энергичным, воодушевленным, часто улыбающимся». Советские искусствоведы говорили в таких случаях о «синтетическом, обобщенном образе вождя», который требовалось создать Андрееву.
Это очень точно подмечено. Андреев прекрасно понимал, что, фактически, должен создать канон, на который будут равняться сотни его преемников. Тиражировалась уже не фотография, не доклад, но набор разрешенных деталей художественного образа — если хотите, штамп. Андреев осознавал, что его работа — вопрос репутации, и благоразумно отказался от оплаты до того, как портрет будет утвержден и одобрен партией. «В будущем, — писал он, — талантливый художник, даже не видевший и не знавший Владимира Ильича, сможет дать портрет первого председателя Совнаркома и вождя пролетарской революции для тех, кто не видел живого вождя (фотографии и маски не дают о нем полного представления). Для «Ильича» же — и при столь суровых и требовательных судьях, как его близкие друзья, — нужен художник, имеющий, помимо способности портретиста, еще и багаж живых наблюдений и «стенографических» набросков, ему лишь понятных». Забегая вперед, скажем, что задачу свою художник не просто выполнил, а даже перевыполнил. Труд Андреева был единодушно одобрен Совнаркомом, а сам автор назван автором Ленинианы. Так сказать, монополии на ее скульптурную часть он не получил, но вот на партбилетах члена КПСС и члена нынешней КПРФ (внешне совершенно одинаковых) размещен профиль Ленина работы именно Николая Андреева.
Благодаря этому портрету десятки современников Андреева, «художников самых разных направлений», в конце двадцатых уже четко знают, в каком основном направлении должна течь Лениниана. Сама задача вела «к углублению в творчестве… реалистических начал». Разумеется, суровые и требовательные судьи всегда были рядом, чтобы оценить работу и, если нужно, скорректировать ее. Множатся на холстах, затвердевают в мраморе и бронзе вечные мотивы: Ленин — трибун (авторы: художник Герасимов, скульпторы Евсеев и Щуко), Ленин — мыслитель (Андреев), Ленин за работой, Ленин — вдохновитель масс (Шадр). Непременным атрибутом внешности вождя становится пиджак, появляется вошедшая в анекдоты кепка, застывает в знакомом жесте приподнятая правая рука.
И вот уже «произведение синтетического плана» водружают рядом с гидроэлектростанцией — памятник Ленину по проекту Ивана Шадра установлен в 1927 году на ЗАГЭСе в Грузии. Рядом с ЗАГЭС есть маленький поселок с таким же названием, внизу течет бурлящая река Кура. Ленин здесь был, конечно, воплощением творческих сил революции, торжеством человека над свирепой, но покоренной природой. Чуть позже Горький так опишет этот монумент: «Впервые человек в пиджаке, отлитый из бронзы, действительно монументален и заставляет забыть о классической традиции скульптуры. Художник очень удачно воспроизвел знакомый властный жест руки Ильича, жест, которым он, Ленин, указывает на бешеную силу течения Куры».
При жизни Ленина его изображения практически не тиражировались — он сам был против этого. К многочисленным переименованиям в свою честь Ильич относился равнодушно. А вот после смерти вождя «ленинизация» страны приняла поистине грандиозный масштаб. В 1924 году была создана специальная комиссия, которая в рекордно короткие сроки организовала траурное оформление всего советского государства. С удивительной для тех дней быстротой были выпущены значки, жетоны, почтовые марки и карточки. В ночь с 24 на 25 января была издана специальная марка, а следом увидела свет однодневная газета «Ленин» — ее выпустили ограниченным тиражом. На посмертном плакате, где были собраны разные изображения Ленина, есть очень интересные снимки, на которых впоследствии появились искусственно созданные «белые пятна». Так начинает проявляться страшный, неизлечимый недуг советской эпохи: исчезновение с фотографий (и не только) лиц, ставших вдруг неугодных властям. Так были вытравлены лица Зиновьева, Каменева, Бухарина и других «врагов народа» со всех коллективных снимков.
Ленина изображают, следуя уже заданным канонам, причем непрофессиональным художникам делать это строго запрещено. Зато профессиональных портретистов, что включились в Лениниану, теперь множество — работают они аккуратно, на жизненные темы, с большим реализмом изображая флору и фауну, но, на всякий случай, без других персонажей — кто знает, кого занесут в расстрельный список на следующей неделе?
В конце 1920 — начале 1930-х годов картину «Ленин у прямого провода» создает Игорь Грабарь, Александр Моравов пишет полотно «Ленин в вагоне финляндской железной дороги», «поэтическим, взволнованным полотном» удивляет критиков той поры Аркадий Рылов — «Ленин в Разливе» (1934 года).
Портреты Ленина создают в эти же годы скульптор Борис Королев, графики Павел Шиллинговский и Георгий Верейский, а также белорусский живописец Владимир Волков. Начинает все более энергично работать над ленинской темой Петр Васильев, который еще в 1922 году, представив на ученическую выставку свои первые рисунки, посвященные образу Ленина, получил только благосклонные (а какие же еще) отзывы критиков и публики: «Только после выставки, — рассказывал художник, — я почувствовал, как нужны народу рисунки и картины о Ленине».
В 1930 — 1940 годы в Лениниане все настойчивее слышны темы, мало проработанные ранее: юность Ленина и общение вождя с молодежью. Чрезвычайно важные произведения, подытожившие искания этого трудного периода, появляются в конце сороковых годов. Речь идет о картине Валентина Серова «Ходоки у Ленина» и картине «Выступление Ленина на III съезде комсомола», исполненной творческим коллективом молодых художников — Соколовым, Тегиным, Файдыш-Крандиевской и Чебаковым во главе с их мэтром — художником Борисом Иогансоном. Оба полотна были выставлены на Всесоюзной выставке 1950 года. Призы и премии, как вы догадываетесь, этим авторам были гарантированы.
Помимо юности и молодежи еще одной настойчивой темой ленинского эпоса становится совсем другая, которая никому и нигде — ни в творческой богеме, ни в партийных кулуарах — и в голову бы не пришла в начале Ленинианы. Речь, разумеется, идет о том, кто в большинстве случаев появляется в грандиозной коммунистической пропаганде рядом с великим Лениным в 1930-40 годах. Впрочем, это как посмотреть. Быть может, это Ленин теперь виден рядом со своим мудрым учеником Сталиным?
Показательно с этой точки зрения творчество Сергея Меркурова. Он стал одним из первых скульпторов-монументалистов, регулярно получавших государственные заказы на статуи Ленина и Сталина. Ему принадлежит первенство в создании трех самых гигантских по размерам памятников: один в Ереване высотой 49 метров (вместе с постаментом); другой в Дубне — памятники Ленину и Сталину по обе стороны от входа в Канал имени Москвы; и третий на ВСХВ (ВДНХ) в Москве. Советские искусствоведы с почтением отмечали «ассиро-вавилонскую» мощь в стиле Меркурова, о количестве никто не говорил — Ленина не могло быть слишком много. Лишь к середине 1940-х годов работы других авторов — Томского, Вучетича и других — кладут конец «периоду Меркурова». Тем не менее, вплоть до перестройки Меркуров был известен в истории советской скульптуры как непревзойдённый «мастер образа Ленина».
Многие явления в искусстве словно предвосхищают события политические. Так в 1952 году (за год до смерти Сталина!) во время реконструкции ВСХВ в Москве был демонтирован самообрушающийся памятник Иосифу Виссарионовичу работы Меркурова. А уже через четыре года, в эпоху хрущёвской «оттепели», статуи Сталина и те, в которых Ленин и Сталин напоминали сиамских близнецов (а таких, конечно, было предостаточно) было приказано демонтировать и уничтожать. Из них в Москве сохранилось два памятника — в Парке искусств «Музеон» и во дворе Третьяковской Галереи в Лаврушинском переулке. К сожалению, большая часть статуй Меркурова не сохранилась.
«Оттепель» для Ленинианы ничего не меняет в глобальном идеологическом плане. Новые певцы методично прославляют энергичного и мудрого политического деятеля, опытного, прозорливого кормчего государственного корабля. Ленин смело встречает натиск бурь, в прямом и переносном смысле — рядом с новыми ГЭС и на главных городских площадях. Но с лейтмотивом уже начинается игра, вариации: все настойчивей слышна тема простоты, теплоты и демократизма Ильича. Особо приветствуют критики «эмоциональные» работы, — в Лениниане входит в моду своего рода импрессионизм — но, конечно, не в технике, чего доброго, а в названиях и композиции картин. Вспомним, например, Выставку к сорокалетию Советской власти в 1957 году. Ошеломительный успех у зрителей имеют «скромное, но искреннее, прочувствованное полотно» Михаила Девятова «Свежий октябрьский ветер», картина Владимира Хитрякова «Беседа с Ильичом», скульптурная группа Заира Азгура «Ленин с девочкой».
На крупнейших выставках того времени — «Советская Россия», «Советская Прибалтика» и «Советская Украина» — приоритетной становится тема «Ленин и народ». Здесь можно назвать картину Валентина Серова «Вести из деревни», работу Виктора Цыплакова » Ленин беседует с крестьянами. Горки», картину лирического плана «Снегири» Вадима Буланкина, изображающую Ленина с детьми, любующегося природой на аллее усыпанного снегом парка, полотно Семена Гуецкого «В.И. Ленин». Лубочность этих картин заставила даже советскую критику отметить, что » это всё лишь частичные и не безусловные удачи, в общем немногим обогащающие сокровищницу ленинских образов». Но ведь самое главное — тенденция, и она выражена товарищами художниками правильно: «прочувствован и углублен» простой, близкий, по-настоящему демократичный образ любимого вождя.
Затем маятник, как ему и положено, возвращается назад. Критика с пафосом говорит о недостатке «революционной романтики», она требует «величия исторического», которыми должен быть «овеян образ вождя». Лучше этих словесных клише о происходящем и не скажешь. Конкурс на памятник Ленину в Москве утверждает в качестве требований к работам «величественность и монументальность», «дух высшего подвига» — и оказывается провальным. «Забыли дух образа», — сокрушенно говорят официальные контролеры творческих работ. Выставками, конкурсами и музеями занимаются в стране две государственные организации — Министерство культуры и Союз художников. Они-то и регулируют ход маятника в механизме Ленинианы.
В честь Ленина по-прежнему называют поселки и города, а общее количество памятников, воздвигнутых в его честь, уже с трудом поддается какому-либо учету. Все, что сказано, написано и напечатано о Ленине, проходит жесткую цензуру. Однако перемены не за горами. Начиная с хрущевской оттепели медленно, но верно набирает силу так называемая деленинизация страны, которая, что примечательно, совершается любимым орудием молодого Ильича — подпольной, нелегальной литературой, главной политической силой Самиздата и диссидентов.
И еще один парадокс: анекдоты про Ленина едва ли не превосходят количеством всю армию его памятников и портретов. «Величественная и монументальная», Лениниана проходит главное испытание — испытание смехом.
Автор анекдота неизвестен, но куда больше, чем официальный творец Ленинианы, хочет узнать: так какой же Ленин — настоящий? Смех просачивается и в изобразительное искусство. Разъяренный Хрущев в 1962 году во время Манежной выставки (ее в шутку назвали «взрыв МОСХа» — Московский союз художников в том году праздновал 30 лет) обозвал «педерастами» и недоучками неформальных художников.
Тогда независимое искусство, неугодная литература и барды уходят в полуподполье, но продолжают смеяться над сакральными клише, причем все громче и громче! Виталий Комар и Александр Меломид — живые свидетели еще одной знаменитой выставки, Бульдозерной — становятся авторами портрета, в котором нетрудно угадать пародию на знаменитый двойной портрет Ленина-Сталина. Происходит невероятное — пусть в подполье, но советские граждане создают пародийный «соц-арт». Комар так откомментровал этот термин: «По образцу поп-арта мы придумали для себя новый термин — соц-арт, то есть искусство, которое отражает официальное искусство, но преломляет его с индивидуальной точки зрения». С началом перестройки медленно, но верно перестраивается и Лениниана. Паровоз, который, как вы помните, должен был остановиться в коммуне, замедляет ход. По инерции печатаются фотографии, возводятся до 2010 года (!) памятники и пишутся портреты великого вождя партии — одновременно публикуются документы, показывающие масштаб советских чисток и самоистребления страны, а также начинается разрушение и демонтаж возведенных ранее изваяний. Однако сам Ленин после перестройки начинает жить уже новой жизнью, из предмета почитания превратившись в удачный торговый бренд, каковым является и по сей день. По иронии судьбы, бренд этот в наши дни принадлежит Швейцарии, о которой сам Ильич в бытность свою подпольщиком отзывался неуважительно и называл не иначе как «дырой». Но факт остаётся фактом: согласно сведениям Роспатента, как сообщала российская пресса,
товарный знак Lenin, включая русскую транскрипцию этого слова, в начале 2000-х годов был зарегистрирован в Международной организации по интеллектуальной собственности компанией Human Bios Gmbh из швейцарского города Кройцлингена. Действие регистрации товарного знака распространяется без ограничений на 23 страны, включая Россию. Согласно патенту, под маркой «Ленин» владелец бренда может производить кофе, какао, сахар, алкогольные напитки, косметику, одежду и обувь.
