Строительство Беломорско-Балтийского канала стало одной из крупнейших строек первой пятилетки, и одним из крупнейших объектов, возведённом исключительно силами ГУЛАГа. Канал был построен менее чем за 3 года – с 1931 по 1933 год. Такой “рекорд” стоил жизни десяткам тысяч заключённых, большинство из которых попали в лагеря с первой волной массовых репрессий 1930-1933 гг. А поскольку официальная пропаганда без устали преподносила каторжный труд в лагерях как “перевоспитание вчерашних вредителей, кулаков и саботажников”, то закономерно встал вопрос о том, чтобы в конце великой стройки продемонстрировать советскому обществу позитивный результат такого “перевоспитания”.
Вопрос был щепетильным, и Сталин решил призвать на помощь советскую интеллигенцию. Тем более, что в её среде нет-нет да и слышался ропот по поводу “безвинно осуждённых”. Было важно, с одной стороны, сплотить творческую элиту, заставив её добровольно и прилюдно воспеть педагогические завоевания ГУЛАГа, а с другой – наглядно показать “совести нации”, где каждый из них может оказаться в случае чего. В результате советские власти провели самый крупный в истории сталинского времени “пресс-тур” на великую стройку социализма. В 1933 году, перед самым открытием Беломорско-Балтийского канала, сюда на пароходе «Карл Маркс» прибыла группа из 120 писателей и художников. В её состав вошли обласканные властью Максим Горький и Алексей Толстой. Участниками делегации также стали Михаил Зощенко, Всеволод Иванов, Виктор Шкловский, Илья Ильф и Евгений Петров, Бруно Ясенский, Валентин Катаев, Вера Инбер, Сергей Буданцев, Дмитрий Мирский и многие другие. Запечатлеть это эпохальное событие было поручено Александру Родченко.
Поездка у писателей получилась превесёлая. Вот как описывал это путешествие молодой 25-летний прозаик Александр Авдеенко: «Едим и пьем по потребностям, ни за что не платим. Копченые колбасы. Сыры. Икра. Фрукты. Шоколад. Вина. Коньяк. И это в голодный год! Ем, пью и с горечью вспоминаю поезд Магнитогорск — Москва… Всюду вдоль полотна стояли оборванные, босоногие истощенные дети, старики. Кожа да кости, живые мощи. И все тянут руки к проходящим мимо вагонам. И у всех на губах одно, легко угадываемое слово: хлеб, хлеб, хлеб… Писатели бродят по вагонам. Хлопают пробки, звенят стаканы. Не умолкает смех и шумные разговоры… Завидую каждому взрыву смеха…».
Добравшись до места, писатели тоже не грустили – вечеринки, костры под гитару, выпуск юмористической стенгазеты со стихами и карикатурами. В общем, атмосфера творческая и веселая – прямо как пионерском лагере. А уже августе того же 1933-го, сразу после открытия Беломорканала, писатели-участники поездки получили правительственный заказ на книгу о «великой» стройке. Так Сталин заставил советскую творческую элиту не просто присягнуть на верность делу партии, но и воспеть то, что вселяло ужас во всех советских граждан – систему ГУЛАГ. Поставленную перед писательской братией задачу предельно чётко сформулировал Максим Горький: «Никакой мистики, никаких чудес, педагогика ОГПУ как убедительное объяснение заключённым всего существа процессов, происходящих в стране… Мы называем себя первым литературным колхозом в СССР». Литературный колхоз, в который кроме самого Горького вошли Михаил Зощенко, Алексей Толстой, Всеволод Иванов, Вера Инбер, Валентин Катаев, Лев Никулин, Виктор Шкловский, Бруно Ясенский, Анна Берзинь, Григорий Гаузнер, Лев Славин, Дмитрий Мирский (всего 36 «инженеров человеческих душ») выполнил задачу в рекордные сроки – за полгода. 20 января 1934 года издание было отпечатано в типографии.
О строительстве Беломорско-Балтийского канала см.также заметки “В тюрьме есть тоже лазарет”… и “Сговорчивая муза“.
