Французская гравюра «Чума в Эгине», выполненная придворным гравёром Людовика XIV Жераром Одраном (Gérard Audran) и директором королевских художественных музеев и мануфактур, членом и профессором парижской Академии живописи и скульптуры Пьером Миньяром. Конец XVII века. Гравюра описывает известный античный сюжет, согласно которому жена Зевса — Гера — из ревности к мужу наслала на Эгину чуму, из-за которой этот греческий остров в Эгейском море полностью обезлюдел.
Гравюра была сделана по следам разразившейся в 1665—1666 годах вспышки бубонной чумы в Лондоне, когда погибло более 100 тысяч человек. В нижней части гравюры надпись по-старофранцузски гласит: «И сказал Давид Господу, когда увидел Ангела, поражавшего народ, говоря: вот, я согрешил, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего». (Вторая книга Царств 24:17)
Заметим, что за десять лет до Лондонской вспышки чумы куда более крупная эпидемия разразилась в Москве, когда город практически обезлюдел: по разным подсчетам, в ходе эпидемии в Москве погибло от 150 до 200 тысяч человек, то есть более половины населения. Во многих монастырях и слободах число выживших составило не более 10 процентов от умерших. Чума эта произошла во время военного похода царя Алексея Михайловича на Речь Посполитую и Литву, так что царя не было в Москве и он не пострадал. Не было в Москве и патриарха Никона, инициатора церковной реформы, приведшей к расколу. Именно Никона брошенные на произвол судьбы москвичи обвинили в эпидемии, считая её карой Божьей за поруганные иконы отцов. Заметим, что сразу вслед за Москвой эпидемия обрушилась на Неаполь, где также погибла почти половина населения. А ещё сто лет спустя — в 1770 году, во время Крымской войны Екатерины Великой, чума вновь вернулась в Москву и вновь опустошила город, что вызвало печально известный Чумной бунт сентября 1771 года (см.заметку «Тени большого города»).
