Старинные гравюрные черно-белые изображения двух российских императриц — Елизаветы Петровны и Екатерины Великой. Были созданы с разницей в несколько месяцев в 1761 и 1762 годах виртуозным резцом одного талантливого русского мастера — Евграфа Петровича Чемесова (1737-1765). Оба портрета представлены в знаменитом каталоге Дмитрий Ровинского «Подробный словарь русских гравированных портретов», изданном в 1886-1889 годах.
Собственно, в середине XVIII века никакому другому российскому граверу поручить ответственную работу над портретами императорских особ и не могли, ибо Чемесов был лучшим. Искусству гравирования резцом по меди Евграф Петрович учился у самого Георга Фридриха Шмидта, некогда состоявшего придворным гравером у прусского короля Фридриха II. Этого знаменитого германского умельца, обладавшего, по мнению современников, поистине «блестящим резцом», в 1757 году пригласили на службу в российскую Академию художеств в титуле обер-гравера. Так вот 20-летний Чемесов был самым талантливым студентом европейской знаменитости. «Подлинный гений в гравюре» — так учитель отзывался о своем даровитом ученике. Похвала была справедливой: Евграф в точности перенял у Шмидта сложнейшую технику карандашной манеры работы резцом, в результате которой изображение получалось серебристым, выразительным, порой заметно превосходящим исходное полотно. Не удивительно, что именно Чемесову было доверено создать целую галерею парадных портретов российских вельмож.
Представленные в коллекции изображения являются не оригинальными, а репродукционными. Ничего странного: гравюра к началу XVIII века превратилась, пожалуй, в самый популярный способ тиражирования авторских работ. Был в них особый шарм, да и черно-белые резцовые копии образов известных персон печатать в книгах было намного дешевле, чем цветные оригиналы. Оба наших портрета выполнены в традиционном для той эпохи медальонном типе обрамления: орнаментальная рамка (прямоугольная или овальная), стильная шрифтовая подпись, наличие геральдической символики придают парадному изображению дополнительную торжественность и пышность.
Гравюра с портретом дочери Петра Великого, Елизаветы Петровны, была вырезана Чемесовым в Императорской Академии искусств в Санкт-Петербурге в 1761 году — незадолго до смерти российской императрицы. Оригинальные размеры офорта 39×27,5 см. Подпись в переводе с латыни гласит: Елизавета Первая, императрица и самодержица всея Руси. Здесь же мы видим изображение российского герба — двуглавого орла со всей державной экипировкой. В нижнем левом углу тонкой рамки хорошо различима цифра «3». Знатокам и ценителям гравюр она говорит о том, что представленный лист следует относить к разряду третьих отпечатков — т.е. сделанных вскоре после того, как мастер вырезал доску. Отсюда, собственно, четкий, насыщенный, отлично пропечатанный яркий оттиск, который позволяет разглядеть не только изъяны рамы, но даже тень от орла. Другими словами, перед нами редкость. Этот вывод подтверждает и Дмитрий Ровинский, который в конце XIX века писал: «III-е, с исправленной подписью и с цифрой: 3, слева. Хорошие и блестящие экземпляры очень редки и ценны. IV-е — старые, но плохие и выпечатанные. V-е — новые с доски, находящейся в Академии Художеств, представляют одну тень чемесовской работы».
Теперь повнимательнее рассмотрим черно-белое изображение самой императрицы. Елизавета, славившаяся, помимо прочего, своей любовью к роскоши, представлена в открытом платье, щедро украшенном кружевами. С плеч спадает горностаевая мантия, на груди — голубая лента и орден Святого Андрея Первозванного (высшая награда в Российской империи). Впрочем, о цвете ленты, глядя на гравюру, можно только догадываться. Зато он отлично виден на оригинале портрета, написанном за 5 лет до появления чемесовской гравюры.
Его автор — знаменитый французский художник Луи Токке. В свое время он брал уроки живописи у великих Бертена и Наттье. Заслуженно считался одним из самых известных в Париже портретистов, слава о таланте которого докатилась до самого Лувра: Луи позволили писать портреты семьи королевского дома Франции — дофина Людовика XV и его супруги Марии Лещинской. С возложенной задачей Токке блестяще справился и вскоре был принят в члены Королевской Академии художеств. В этом качестве в 1756 году француз был приглашен в Санкт-Петербург канцлером Михаилом Воронцовым — специально для создания парадного портрета Елизаветы Петровны.
В российской столице Луи провел полтора года, причем весьма продуктивно: успел создать портреты многих представителей российской знати — графа Разумовского, князя Бестужева-Рюмина, графини Головкиной, всей семьи графа Воронцова. Блестяще был выполнен и главный заказ императорского двора — четыре портрета императрицы. Тучная Елизавета Петровна в свои 48 лет часто недомогала, но все же старалась не пропускать сеансы позирования приглашенному французскому живописцу. В итоге государыня осталась очень довольна результатом: лицо ее на картине дышит свежестью, полно здорового румянца, в ясных глазах читается мудрость и кокетство. Да и вообще портрет в полный рост вышел легким, непринужденным, эффектным. Не удивительно, что именно его взял за основу своей гравюры русский мастер Евграф Чемесов. И не он один: знаменитый крепостной художник Иван Аргунов позже создаст поясную цветную копию этого удачного портрета.
А уже в августе 1762 года, спустя три месяца после безвременной кончины Елизаветы Петровны, гравер Чемесов приступит к создаю своей очередной знаковой работы — портрету Екатерины II, представленному в нашей коллекции. Офорт этот особенно интересен тем, что является одним из первых изображений Екатерины Алексеевны вскоре после Дворцового переворота, приведшего ее на российский престол. Она пока еще не Екатерина Великая, запечатлена художником без каких-либо регалий императорской власти. Даже подписи под портретом о том, что это императрица Екатерина II, еще нет. Тем не менее, перед нами профиль сильной, волевой женщины, которая, несмотря на молодость, четко знает, что делает и к каким высоким целям стремится. Уже читаются в облике ее и мудрость, и достоинство, и величие.
Эту работу эксперты относят к безусловным творческим успехам гравера Чемесова. Портрет был вырезан с цветного масляного оригинала кисти прочно осевшего в России итальянского художника Пьетро Антонио Ротари. Интересно, что этот портрет, который сегодня хранится в Государственном Эрмитаже, был создан итальянцем еще в 1758 году — за четыре года до коронации Екатерины II. К тому времени уже минуло 14 лет как цербстская принцесса приехала в Россию, 13 лет она живет в несчастливом браке с опостылевшим наследником престола, упорно занимается самообразованием, учит русский язык, ищет расположение у знатных вельмож, строит интриги, все подмечает — готовится стать императрицей.
На портрете кисти Ротари Екатерина Алексеевна изображена в открытой парчовой кофте, отороченной соболем. Напудренные волосы заплетены в мелкие косы и сколоты. На шее — кружевная горжетка с голубым бантом, на груди — орден Святого Андрея Первозванного. Однако тут явная неувязочка: Екатерина получит эту награду только в 1762 году — при вступлении на престол она лично возложила на себя этот орден. Так что либо Ротари польстил в 1758 году супруге наследника, либо догадывался, чем все закончится. Впрочем, орден на картине изображен не полностью — чтобы зритель поломал голову, что это за знак отличия. Чемесову спустя 4 года никаких головоломок загадывать не придется, а потому на его работе орден виден почти полностью, ни с чем не спутаешь. Да и вообще гравюра Евграфа Петровича явно совершеннее оригинала: тончайшая штриховка Чемесова «подкорректировала» несколько одутловатое лицо новоиспеченной императрицы, придало ему большей выразительности и вдумчивости.
Под портретом размещено четверостишие на русском языке, которое некоторое время считалось анонимным:
«Природа в свет Тебя стараясь произвесть,
Дары свои на Тя одну все истощила,
Что бы на верх Тебя величества возвесть,
И награждая всех, она нас наградила»
Как выяснил исследователь Дмитрий Ровинский, автор этого торжественного посвящения — княгиня Екатерина Дашкова (1743-1810), активная участница Дворцового переворота 1762 года и близкая подруга Екатерины II. В разных источниках встречаются 5 разновидностей подписи к этой гравюре, в том числе со стихотворным посвящением Михаила Ломоносова, Александра Сумарокова, Григория Козицкого.
Ну, а нам остается добавить, что в том же 1762 году за эту гравюру Евграф Чемесов получил звание академика, имел собственный граверный класс при Академии художеств. Спустя 3 года его ждет новое повышение: он получает должность придворного гравера в Кабинет Ее Величества. Однако к выполнению своих обязанностей Евграф Петрович приступить так и не успел: после тяжелой болезни скончался в 1765 году.
