Граммофонная пластинка, выпущенная в 1938 году Апрелевским заводом Наркоммаша СССР. На одной стороне диска записана песня «Прощай, мой табор!» (музыка Бориса Прозоровского, слова Виктора Маковского), на другой – танго «Тихий день угасал» (стихи и музыка Михаила Яскевича). Обе композиции исполнены советским тенором Вадимом Козиным под акомпанемент Гавайского ансамбля под управлением дирижёра Бориса Бокру-Крупышева.
Эта пластинка с записью цыганских песен радовала своего обладателя недолго. Дело в том, что вскоре после войны, в 1946 году, в СССР был издан Приказ №115 Главного управления по контролю за зрелищами и репертуаром, который гласил: “В порядке последующего контроля снять из репертуара и изъять из продажи грампластинки с вокальными произведениями, исполняющимися на эстраде под названием старинных и цыганских романсов, а также с искаженными народными цыганскими песнями: “Бирюзовые колечки”, “Мы сегодня расстались с тобою” музыка Дризо, “Меня не греет шаль” музыка Оболенского, “Жалобно стонет ветер осенний” музыка Михайлова, “Прощай, мой табор”.
До запрета эту песню, написанную в 1928 году, успели исполнить Петр Лещенко, Поля Негри, Ежи Семёнов, Изабелла Юрьева. И Вадим Козин. Судьба сурово обошлась с этим знаменитым лирическим тенором. В 1945 году он был осужден на 8 лет лагерей. Освобожден досрочно в 1950 году и навсегда остался в Магадане.
Есть и еще одно трагическое совпадение: к тому времени, как был выпущен наш артефакт, один из авторов песни “Прощай, мой табор” композитор Борис Прозоровский был уже год как расстрелян. Его музыку заклеймили “мещанской”, а его самого обозначили антисоциальным элементом. Только в 1957 году, спустя четыре года после смерти Сталина, Бориса Прозоровского посмертно реабилитировали «за отсутствием состава преступления».
А запрещенный романс вернулся к слушателю только в начале 1960-х годов. И до сих пор исполняется многими российскими певцами.
“Прощай, мой табор”
“Тихий день угасал”
