Два кирпича без клейма конца XVIII века из московского дворца известного историка и собирателя древностей, Обер-прокурора Священного Синода, действительного тайного советника графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина (1744-1817). Изъяты в ходе проведения работ по ремонту фасада здания на Спартаковской ул., 2 корп 1. (принадлежит Национальному исследовательскому Московскому государственному строительному университету).
Дворец А.И.Мусина-Пушкина – одного из влиятельнейших и в то же время самых образованных людей конца XVIII – начала XIX веков, всегда был одной из московских легенд. В этом доме, построенном предположительно по проекту Матвея Казакова на площади Разгуляй на берегу речки Чечора (протекала на месте нынешней Новорязанской ул. и впадала в Яузу в районе сегодняшнего Елизаветинского пер.) бывали Василий Жуковский и Николай Карамзин, известный издатель Платон Бекетов, а также многочисленные историки и ценители искусств того времени. Всему виной была обширнейшая коллекция древностей А.И.Мусина-Пушкина, включавшая множество живописных полотен, изделий из фарфора, а также огромное количество уникальных рукописей и манускриптов, среди которых было и впервые опубликованное Мусиным-Пушкиным “Слово о полку Игореве”.
Коллекция А.И.Мусина-Пушкина начала складываться в период его пребывания в должности придворного церемониймейстера (1775 г.), была продолжена им на посту главы Корпуса Иностранных единоверцев, а позже и Обер-прокурора Священного Синода. Большую роль в расширении коллекции сыграла и Екатерина II, предоставившая для нее много рукописных черновиков из собрания Августейшей Семьи. В Москву А.И.Мусин-Пушкин со своей коллекцией перебрался в 1799 году, после своей отставки. К тому времени на Разгуляе, в бывшем имении Якова Брюса (сподвижника Петра I и известного московского “колдуна”, каким его считал народ), уже был построен дворец в классическом стиле, с несколькими флигелями и обширным садом, выходящим на речку Чечора. Этот участок достался Мусину-Пушкину от супруги Екатерины, урожденной Волконской.
Новый дом Мусина-Пушкина почти сразу же стал обрастать слухами. В народе говорили, что по ночам по коридорам особняка блуждает призрак колдуна и чернокнижника Якова Брюса, который при жизни, еще во времена Петра, будто бы обладал способностью оборачиваться по ночам вороном и летать над столицей. “Чернокнижником и колдуном” Яков Брюс стал благодаря своим обширным познаниям в естественных науках, а также из-за того, что подготовил первый в России нецерковный календарь, в котором, между прочим, указывалось, в какие дни лучше отворять кровь или совершать иные медицинские процедуры, что и было воспринято как явный признак “колдовства”. Сам Яков Брюс был захоронен неподалеку от своей усадьбы, на территории немецкой Лютеранской кирхи (сейчас – Центральный аэродинамический институт на Новокирочном пер.), что лишь придавало достоверности слухам о появлении его призрака в доме Мусиных-Пушкиных.
Этим слухам способствовал и тот факт, что один из представителей рода Мусиных-Пушкиных, граф Василий Валентинович, часто бывавший в доме на Разгуляе, в 1793 году женился на правнучке Якова Брюса – Екатерине, и добился разрешения именовать себя Василий Валентинович Мусин-Пушкин Брюс.
Масло в огонь подливали и уникальные солнечные часы, который установил на стене дома на Разгуляе наставник детей Мусиных-Пушкиных, будущий настоятель католического Храма Святого Людовика на Лубянке, известный французский богослов и, предположительно, член ордена иезуитов аббат Адриан Сюррюг. Часы были вмонтированы в фасад дворца на втором этаже, между двумя окнами на углу здания. Основой для них послужила плита в виде трапеции, сохранившаяся по сей день.
Во время пожара 1812 года сгорела практически вся коллекция Мусина-Пушкина, включая рукопись “Слова о полку Игореве”, что позже дало почву для предположений, будто рукописи и вовсе не существовало, а само произведение было мистификацией либо самого Мусина-Пушкина, либо кого-то, кто вручил ему эту рукопись.
В огне погибли и настенные солнечные часы. Здание дворца также серьезно пострадало при пожаре, но было вскоре восстановлено – уже без настенных часов, и уже после смерти графа Мусина-Пушкина было передано 2-й Московской гимназии.
Трапециевидную основу часов заштукатурили, так что на фотографиях XIX века она не видна. Тем не менее, после дождя на стене здания всякий раз отчетливо проступала трапеция, что дало жизнь новому витку легенды о “колдуне” Брюсе – в народе стали говорить, будто сам Яков Брюс замуровал в стене дворца гроб с телом убитой им жены, и вот волшебным образом очертания этого гроба всякий раз проступают на здании. Тот факт, что во времена Брюса дворец еще не был построен, никого не смущал.
Говорили также, что часы якобы сделал сам Яков Брюс – и они якобы предсказывают судьбу, так что трапеция всякий раз наливается красным цветом перед войнами или другими трагическими событиями. Легенда о гробе и проклятой трапеции оказалась столь устойчивой, что в 1925 году, при заселении дома, жильцы отказывались селиться в “нехорошей” квартире на втором этаже, так что властям даже пришлось создать специальную комиссию по развенчиванию этого мифа. В советское время дворец на Разгуляе достроили верхним этажом, испортив классические пропорции здания, а основу бывших солнечных часов выделили так, что Она видна и по сей день.
Нам остается добавить, что дом на Разгуляе связан и с именем А.С.Пушкина, дружившим с Василием-Валентиновичем Мусиным-Пушкиным Брюсом и также бывавшим в доме на Разгуляе. К слову, семья Пушкина была связана с семьей Мусиных-Пушкиных: бабушка супруги поэта, Натальи Гончаровой, происходила из рода Мусиных-Пушкиных. Правда, сам Пушкин никогда не претендовал на родство с известной аристократической фамилией. “Я Пушкин просто, не Мусин”, – писал поэт в своем стихотворении “Моя родословная”.
