Редкая монета 1778 года номиналом в 5 копеек производства Сузунского чеканного завода с клеймом «КМ» (Колыванская медь) под вензелем Екатерины Второй на аверсе и изображением двух соболей с круговой надписью «Монета сибирская» на реверсе. Благодаря именно этим зверькам, замещавшим более распространенное на монетах Российской империи того времени изображение двуглавого имперского орла, монеты этого завода ещё во времена Екатерины Великой получили название «соболёк». Уникальность монеты заключается в том, что её чеканка производилась чуть менее 20 лет — в начале царствования Екатерины Великой. Размер монеты полностью соответствует европейским и американским серебряным монетам того времени. Оригинал, хорошее коллекционное состояние.
* * *
Эти необычные деньги имели хождение в основном в Сибири. Однако в коллекцию «Маленьких историй» артефакт попал из Тверской области, где был найден при реконструкции бывшего купеческого дома в г.Вышний Волочек. Впрочем, для Тверской области подобные находки не такая уж редкость. Как известно, Екатерина II любила Тверь, считала её одним из красивейших русских городов и нередко вместе с многочисленной свитой совершала путешествия по уездам Тверской губернии. Так что немало спутников императрицы могли расплачиваться с местными ремесленниками или егерями «монетами сибирскими». Впрочем, сама история этих монет заслуживает того, чтобы рассказать о ней отдельно.
Как мы помним из школьного курса истории, Екатерина взошла на трон в результате вооруженного переворота – чтобы стать владычицей российской, ей пришлось сбросить с престола своего мужа, императора Петра III. Бывшего императора отправили под усиленной охраной в ссылку в далекий город Ропшу, а спустя неделю он скончался.
В Манифесте, обнародованном 7 июля 1762 года, кончина императора объяснялась так: «В седьмой день после принятия Нашего Престола Всероссийского получили мы известия, что бывший император Петр Третий обыкновенным и часто случавшимся ему припадком геморроистическим впал в прежестокую колику. Чего ради, не презирая долгу Нашего христианского и заповеди святой, которого Мы одолжено к соблюдению ближнего своего, тотчас повелели отправить к нему все, что потребно было к предупреждению следств из того приключений, опасных в здравии его, и к скорому вспоможению врачеванием. Но к крайнему Нашему прискорбию и смущению, вчерашнего вечера получили Мы другое, что он волею всевышнего Бога скончался».
До сих пор так и неизвестно, что же именно произошло в Ропше с императором Петром III: скончался ли он в самом деле от геморроидальных колик (которыми действительно страдал) или был убит заговорщиками во главе с Алексеем Орловым, с ведома — или даже по прямому приказу — новой императрицы. Известно только, что после того, как Екатерина II овладела престолом, она приложила все усилия, чтобы «изъять» имя своего покойного мужа и из официальной истории, и из памяти людской. Однако подданные Екатерины видели покойного императора каждый день, даже по несколько раз в день: его профиль украшал аверсы всех медных денег в России. Поэтому одним из главных мероприятий по изъятию Петра III из народной памяти стал проект перечеканка всех монет, выпущенных во время правления бывшего супруга императрицы.
Однако нужна была какая-то веская причина, объясняющая необходимость изъятия монет с профилем покойного императора и замена на монеты с вензелем императрицы. И это решение неожиданно пришло… из Сибири. К тому времени для восточных районов Российской империи, и прежде всего для Урала и Сибири требовалось всё больше разменных денег — прежде всего медной монеты. Но транспортировка огромного количества медных денег в Сибирь существовавшими тогда видами транспорта (в основном, конными повозками) обходилась настолько дорого, что постоянно говорилось о необходимости чеканить монету на месте. Тем более, что медные месторождения на Алтае были обнаружены ещё в XVI веке. Однако везти медь на монетные дворы Москвы и Санкт-Петебурга было слишком дорого — «не токмо убыточно, но и сожалетельно», как писали в отчетах чиновники того времени. Поэтому в Колыванском горном округе построили медеплавильный, а в Сузуне близ Барнаула — чеканный завод, временный монетный двор. По ценам того времени пуд колыванской меди (в которой около процента занимали примеси серебра и золота, отделять которое технологически в то время еще не умели) стоил 15 рублей 33 копейки — вдвое дороже, чем «монетная медь» в России (6 рублей за пуд). Однако до Екатерины новую монету чеканить здесь так и не решились.
Зато в ноябре 1763 года указом Екатерины II была, наконец, разрешена чеканка особой «сибирской» монеты. Для ее чекана была установлена специальная 25-рублевая (то есть из пуда меди чеканилось мелочи на 25 рублей) стопа и определено шесть номиналов монет: 10, 5, 2, 1 копейка, деньга и полушка с использованием на одной из сторон фрагментов герба Сибирской губернии, границами которой формально и ограничивалось хождение монет.
А ещё через год, 19 октября 1764 года, Сибирская губерния была переименована в Сибирское царство — с генерал-губернаторскими «офисами» в Иркутске и Тобольске — с правом чеканить собственную монету. Теперь «монета сибирская» могла выйти за границы Сибири — как-никак, не губерния какая-то там, а царство. Монета получила хождение во всех российских губерниях и спокойно разменивалась в банках на обычные российские деньги.
Распространенным названием для этих монет стало «собольки» — по изображению соболей на аверсе монеты. Это была самая заметная часть их дизайна — в отличие от остальных монет империи, на «сибирских деньгах» не было профиля императрицы и герба Российской империи. Впрочем, аналогичным образом лик императрицы и двуглавый орёл отсутствовали и на других «региональных» монетах екатерининского времени, в частности, на монетах Таврической губернии, основанной на территории только что завоёванного Крымского ханства, а также на монетах для Грузии, находившейся под протекторатом России, которые печатались на временном Тифлисском монетном дворе. Во всех упомянутых случаях монеты не имели изображения российского герба и содержали не портрет, а лишь вензель императрицы и производились из не самого чистого материала. По сути, это были не столько деньги, сколько предназначенные для хождения на присоединённых к империи территориях денежные суррогаты.
Что касается «собольков», то эти монеты предназначались для расплаты с коренными представителями народов Сибири – за пушнину, рыбу, лес, который поставлялся ко двору. Коренные сибиряки — долгане, самоеды и прочие — никакого денежного обращения не знали, и «сибирские деньги» с симпатичными собольками должны были постепенно вводить эти дикие народы в лоно цивилизации. Это, кстати, одна из самых распространенных версий происхождения «сибирских денег» среди сибирских историков. Но не менее важным было и постепенное изъятие из обращения монеты с профилем покойного мужа Екатерины.
Кстати, «собольки», изготовленные из колыванской меди, были немного легче обычной монеты, что сразу сделало их предметом особого внимания фальшивомонетчиков. В 1775 году правительствующий Сенат рассматривал дело о найденных на Нижнетагильском заводе штемпелях фальшивой сибирской монеты и нескольких монетах, этими штемпелями отчеканенных. К тому времени удалось сделать колыванскую медь более чистой, содержание посторонних примесей в ней снизилось, и последние серии «сибирок» даже удалось привести к так называемой «указной пробе» — государственному стандарту содержания посторонних включений в металлических деньгах.
Оформление сибирской монеты очень интересное. На аверсах всех номиналов изображен вензель императрицы Екатерины Второй в окружении лаврового венка. Под вензелем указаны буквы КМ от словосочетания «Колыванская медь», хотя монетный двор был Сузунский. На реверсе монеты в центре два соболя поддерживают картуш, на котором написан словами номинал и год чеканки монеты цифрами. Над картушем изображена корона. По краю монеты круговая надпись «сибирская монета». Дизайн реверсов полушек упрощен. Гурт у монет шнуровидный (хотя и есть раритетные экземпляры с гуртовой надписью, так азываемые «гуртовики»).
В 1781 году специальным указом чеканка сибирских монет была прекращена. Сузунский монетный завод избавился от статуса «временного» и перешел на чекан общероссийской медной монеты по 16-рублевой стопе — отличить её от обычной монеты можно было только по литере «КМ» («колыванская медь»). Ещё через несколько лет чеканка монеты в Сибири и на Урале прекратилась вообще — завод в Сузуне сгорел во время страшного пожара 1847 года, уничтожившего почти весь город, а монетный двор в Екатеринбурге закрыли «за ветхостью». Последние 150 лет (с 1876 года) вся мелкая монета в России чеканится в одном месте — на Санкт-Петебургском монетном дворе (об истории этого двора читай заметку «Отчеканенная история»).
