Вскоре после громкой победы россиян над шведами в Северной войне, Сенат и Священный синод преподнесли русскому царю титул императора, объяснив это решение так: «как обыкновенно от римского сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статутах для памяти в вечные роды подписываны». По свидетельству очевидцев, Петр сначала «долго отрекался» от титула, мотивируя отказ многими «резонами». Но доводы сенаторов и архиереев были убедительными — вместе с принятием царем императорского титула и сама Россия становилась империей, что говорило о ее новом статусе в международных отношениях. Принимая титул, Петр I произнес: «Благодать Божия через 20 лет венчает тяжкие труды и утверждает благополучие государства. Надеясь на мир, не подлежит ослабевать в воинском деле. Надлежит трудиться о пользе прибытке общем, отчего облегчен будет народ». Сразу же новый титул русского царя признали Пруссия и Голландия, еще через два года – Швеция, а в последующие годы и другие страны.
А спустя 173 года, 2 ноября 1894 года, на российский престол вступил 26-летний Николай II — император, которому было суждено оказаться последним не только в династии Романовых, но и в истории России. Обвенчавшись в том же году с принцессой Алисой Гессен-Дармштадтской (в православии Александрой Федоровной), Николай Александрович начал отсчет счастливым дням семейной жизни и последним дням Российской империи.
Кстати, оба императора попали на обертки дореволюционных конфет. О том, кто еще удостоился такой чести, читайте в истории Пропаганда со вкусом
