Неклеймёный кирпич первой половины XIX века был изъят из руинированного здания конюшни при усадьбе Покровское-Засекино в Одинцовском районе Московской области.
Усадьба эта известна с XVI века, когда эти земли относились к Саввино-Сторожевскому монастырю. В XVII веке территория нынешней усадьбы и соседнего села Покровское становится вотчиной княжеского рода Шуйских, при царе Алексее Михайловиче она уже числится за стольником и дипломатом Иваном Афанасьевичем Прончищевым, а при Петре I переходит к князю Михаилу Федоровичу Жировому-Засекину — участнику «Всепьянейшего сумасброднейшего собора всешутейшего князь-папы», имевшему там титул «преосвященного Мисаила».
В конце XVIII века усадьба переходит семейству действительного статского советника сенатора Алексея Александровича Яковлева, позже передавшему её своим младшим сыновьям — будущему сенатору Льву Яковлеву и его брату капитану Измайловского полка Ивану Яковлеву — отцу Александра Герцена и человеку, прославившемуся тем, что он стал единственным русским офицером, во время пожара Москвы в сентябре 1812 года встречавшимся в Кремле с Наполеоном и передавшим от него письмо императору Александру I. За эту встречу с вражеским иператором (а точнее за то, что, будучи русским офицером, он не попытался его убить при встрече) Яковлев сразу после передачи письма Александру I был арестован почти на месяц по приказу главного начальника Имперской канцелярии генерала Алексея Аракчеева, но позже отпущен — поскольку не мог поступить иначе, не запятнав своей чести, как признал сам император.
Это было справедливо: менее чем за год до этого, в декабре 1811 году, Иван Яковлев вернулся из многолетнего путешествия за границу, причем вернулся не один, а со своей беременной возлюбленной — дочерью мелкого чиновника из Штутгарта 16-летней Генриеттой-Вильгельминой-Луизой Гааг. Привез нелегально, без документов, при помощи своего влиятельного брата-сенатора Льва. В апреле 1812 года Генриетта, навсегда оставшаяся гражданской женой Яковлева, родила мальчика Александра, которому как родившемуся не в законном браке Яковлев не мог дать свою фамилию и придумал новую — Герцен (буквально «сердечный» — сын сердечной привязанности). А в сентябре 1812 года французские солдаты разграбили и сожгли дом Яковлева, и всё его семейство оказалось на улице вместе с маленьким Герценом на руках. Встретив на улице французского маршала — назначенного Наполеоном военного коменданта Москвы Эдуарда Мортье, который был знаком с братом Яковлева, Иван Алексеевич обратился к нему с просьбой помочь покинуть горящий город. Маршал привел Яковлева в Кремль к Наполеону, согласившегося выпустить Ивана Яковлева из города при условии, что тот передаст письмо Александру I. В такой ситуации попытка убийства Наполеона выглядела бы бесчестьем — это и помогло Яковлеву избежать более суровой кары.
В итоге грудным младенцем Герцен был отправлен сначала в Ярославскую, а затем в Тверскую усадьбу своего дяди Льва Яковлева, а позже вернулся в Москву, но нередко проводил время в семейной усадьбе Покровское на берегу речки Островня вместе со своим братом Егором Герценым и матерью. Позже, уже во взрослом возрасте, Герцен не раз приезжал в усадьбу после ссылок. Вот как сам он впоследствии описывал Покровское в своем главном произведении «Былое и думы»: «Уединённое Покровское, потерянное в огромных лесных дачах имело совершенно другой характер, гораздо более серьёзный, чем весело брошенное на берегу Москвы-реки Васильевское.Небольшое село из каких-нибудь двадцати или двадцати пяти домов стояло в некотором расстоянии от довольно большого господского дома. С одной стороны был расчищенный и обнесённый решёткой полукруглый луг, с другой — вид на запруженную речку для предполагаемой лет пятнадцать тому назад мельницы и на покосившуюся ветхую деревянную церковь, которую ежегодно собирались поправить, тоже лет пятнадцать, „сенатор“ и мой отец, владевшие этим имением сообща. Дом, построенный „сенатором“, был очень хорош: высокие комнаты, большие окна и с обеих сторон сени, вроде террас… Перед домом, за небольшим полем, начинался тёмный строевой лес, через него шёл просек в Звенигород; по другую сторону тянулась селом и пропадала во ржи пыльная, тонкая тесёмка просёлочной дороги, выходившей через майковскую фабрику — на Можайку.»»
В те времена усадьба включала в себя небольшой деревянный господский дом на кирпичном цоколе, деревянную церковь Покрова Пресвятой Богородицы, впервые построенную в XVI веке и после того многократно перестраивавшуюся, а также многочисленные хозяйственные постройки и большую кирпичную конюшню в классическом стиле, точная дата возведения которой неизвестна. В том, что здание конюшни намного превосходило господский дом, в те времена не было ничего удивительного: семейство Яковлевых-Герценов было многочисленным, лошадей требовалось много, лошади были дорогими, так что на кирпич для конюшен в те времена не скупились.
Нам остается добавить, что старая деревянная Покровская церковь была полностью перестроена в 1887 году уже при новых хозяевах усадьбы в стиле модной тогда псевдорусской эклектики. После революции в здании господской усадьбы расположилась школа, существовавшая до 1969 года, после чего усадьбу сделали музеем А.И.Герцена. В 1985 году здание усадьбы сильно пострадало после пожара и много лет простояло полуразрушенным, после чего было практически заново отстроено и сейчас выставлено на продажу. Что касается Покровского храма, то в 1832 году он был закрыт, затем обезглавлен, лишен колокольни, а трапезная надстроена вторым этажом. До самой Перестройки здесь располагалась одна из учебных частей Министерства обороны. Службы в храме были возобновлены лишь в 2003 году, тогда же начались и реставрационные работы, законченные в 2020-х годах.
